При упоминании о сестре у Глории испортилось настроение. Веселиться вроде как не уместно. И плакать повода нет.

– Вы ясновидение практикуете? – осмелел Павел.

– Пробую, – не стала отпираться она. – Иногда получается.

– Я не для себя прошу. Для сестры. Она какая-то нервная стала, дерганая. Может, у нее с мужем нелады? Он спортсмен, хоккеист. Небось изменяет ей, а она мучается, страдает. Вы можете сказать?

Глория ждала чего-то подобного. Не мог Павел прийти и не заговорить о сестре. Она опустила веки и вздохнула. Чаша сия ее не миновала.

– Дело не в муже.

Гость заерзал в кресле, предчувствуя недоброе.

– Алина хорошая, – пробормотал он. – Я ее уважаю.

– Она погибла.

Молодой человек замер, не в силах поверить услышанному. Он сглотнул и замотал головой.

– Если хотите меня отшить, так и скажите. Алина тут ни при чем.

– Ее больше нет, – твердо произнесла Глория, проклиная свое правдолюбие. Неужели нельзя солгать? Подарить Павлу еще сутки покоя?

Его красивое лицо исказила судорога. Он по-своему любил сестру, гордился ею. К кому еще он мог приехать, излить душу, попросить помощи? Пусть Павел не особо нуждался в поддержке Алины, но все-таки было приятно сознавать, что в огромном чужом городе у него есть родня.

– К-как? Когда… это случилось?..

По пути на работу Лавров попал в пробку. Он ненавидел ожидание, пока двинется с места застывший поток транспорта. Пересаживаться на метро – тоже не выход. Остается терпеть.

Шел дождь, заливая лобовое стекло. По обеим сторонам в том же бесполезном негодовании томились в своих автомобилях другие водители.

Начальник охраны позвонил Колбину. Тот, как назло, уже был на месте.

– Я застрял, – сообщил Роман, представляя себе перекошенное злостью лицо босса. – Буду позже.

– Когда?

– Не знаю!

Лавров включил дворники и смотрел, как они на мгновение очищают стекло, тут же заливаемое дождем. То же самое происходит в его жизни. Мутную пелену сменяет прояснение, и наоборот.

Невольно вспомнилось утомленное страстью лицо Эми, запах ее жасминных духов. Они спешили. Пока она добралась к нему на такси, пока они выпили коньяка, пока занялись любовью, пролетела куча времени.

«Ой! – спохватилась Эми. – Мне пора! Вдруг Валера раньше вернется из клуба».

«Закон подлости еще никто не отменял, – согласился Лавров. – Иди в душ. Потом я тебя отвезу».

«Лучше вызови мне такси».

Эми плескалась в ванной, а Лавров хвалил себя за то, что вчера не поленился и прибрал свою холостяцкую берлогу.

«У тебя есть фен?» – крикнула гостья.

«Был, но сломался».

«Хорошо, что у меня короткие волосы, – засмеялась она, появляясь в его халате, накинутом на голое тело. – Сами высохнут».

«Алина погибла, – заявил он, поднимая глаза. – Сегодня вечером. Разбилась насмерть».

Эми продолжала улыбаться, нарочно не запахивая полы халата. Ее влажная кожа белела в свете настольной лампы.

«Что?»

«Натурщица, с которой Артынов писал Джоконду, умерла. Ее звали Алина Кольцова», – пояснил Лавров.

Эмилия сделала пару шагов и опустилась в кресло. Между полами халата виднелась ее полная, налитая грудь. Но она уже не вызывала у Романа ни желания, ни трепета. Он быстро остыл, как и в прошлый раз. Остыл совершенно, не допуская и мысли, что ему захочется повторить сегодняшнее безумство вновь.

Впрочем, тогда в гостиничном номере он чувствовал то же самое. Это не помешало ему провести в объятиях Эми последние пару часов. Секс как еда – сытость и голод неизменно чередуются.

«Алина Кольцова? – оторопело повторила она. – Разбилась?»

«Да. Ты ее знала?»

«Совсем немного. Она советовалась со мной насчет сеансов. Спрашивала, что Артынов за человек, пристает ли к натурщицам. Рафик дал ей мой телефон, у него мастерская в той же мансарде, рядом с Артыновым».

«А ты?»

«Сказала, что о нем ходят разные слухи и я бы на ее месте отказалась позировать. Разговор у нас получился неприятный. Алина намекнула, что сама-то я была моделью Артынова, а ее отговариваю. Я тоже в долгу не осталась. Спросила, зачем было говорить со мной, если она уже все решила?»

Эми пожала плечами и закуталась в халат. Ее знобило.

«Алине было известно о твоих прошлых отношениях с Артыновым?»

«Это не секрет, – ответила она. – Ей мог рассказать кто угодно, тот же Рафик».

Ложникова продолжала сидеть в кресле и кутаться в халат. Она забыла, что время позднее и ей пора собираться домой.

«Ужас, – пробормотала она. – Я в шоке».

«Одевайся. Я вызываю такси, – сказал Лавров, берясь за телефон. – У тебя десять минут».

Эмилия взглянула на часы и принялась лихорадочно натягивать на себя белье, юбку и свитер. Волосы она поспешно пригладила щеткой.

«Алина… тоже выпала из окна?»

«Нет», – покачал головой Роман.

«Ты же сказал, она разбилась».

«Она попала в аварию. Ее машину вынесло на встречную полосу».

«Господи!..»

«Алина возвращалась домой после заключительного сеанса у Артынова», – добавил Лавров, умалчивая о встрече в кафе «Пион». Не признаваться же, что он занимается слежкой.

«Мне страшно», – прошептала Ложникова.

«Скоро приедет такси, – сказал он, провожая ее в прихожую и помогая надеть пальто с меховой опушкой. – Я спущусь с тобой во двор».

«Да, пожалуйста…»

Она побледнела и выглядела такой несчастной, что он добавил:

«Тебе ничего не грозит».

«Не уверена, – вздохнула Эми. – Я ведь тоже позировала Артынову».

«С тех пор прошли годы. Если бы тебе было суждено умереть…»

Она вымученно улыбнулась.

«Я бы уже лежала под надгробной плитой?»

Лавров открыл дверь и пропустил ее вперед, на лестничную площадку.

«Признайся, ты сыщик, который прикидывается журналистом? – спросил она. – Или журналист, который строит из себя сыщика?»

В это время вереница машин тронулась, и Роман вынырнул из воспоминаний. Сегодня не мешало бы заскочить к Светлане Артыновой и задать ей парочку щекотливых вопросов…

* * *

В обед, управившись с делами, он заглянул в «Потешный» театр.

– Вы? – удивилась декораторша. – Что опять? Мне нечего добавить к сказанному.