Грустно все это и страшно, но это не та причина, из-за которой мой братец раскис. Жалел себя, что очень сильно бросалось в глаза, и все ругал женщин, любительниц дурить порядочным мужчинам головы.

На мысленный вопрос, который вертелся на языке с момента его появления на мужской пирушке, я получила лаконичный ответ. «Рада». Исчерпывающе, мда. А то я не догадалась, какая представительница женского рода обидела брата. Слово за словом, капля за каплей, с горем пополам, я выудила у Флина, что Рада не хочет за него замуж. А ты спрашивал? Нет, конечно, зачем? И так все ясно. Глупый вопрос, с чего он взял, я задавать не стала. И Раде он именно поэтому предложение не делал, знал, что откажет, потому что не захочет покидать лес. Вот она, логика очень умного мужчины. Спросить мы не спрашивали, ответа не выслушали, все выводы сделали и напиваемся с горя. Я бы его отправила к Раде прямо сейчас, чтоб разобрались словами, а не домыслами, да куда его такого пьяного? Наговорит ещё сгоряча, потом не расхлебает.

Поискать отрезвляющее заклинание, что ли. Я приобрела, наконец, сборник лечебных заклинаний первой помощи, но до изучения ещё не добралась. Вроде там было антипохмельное. А отрезвляющее? Такое точно существует и я видела это воочию, в тот день, когда Мартин лечил рваную спину Димки-Шона. От коварных планов устройства Флинова счастья меня отвлекли. Я так задумалась, что не услышала, что Ричард объявил друзьям о нашей помолвке и теперь принимал громогласные поздравления.

– Да-а, командир, – тон Троя было по-детски обиженным, – зачем тебе теперь тебе мы, когда у тебя тут семья и личная жизнь…

Кто-то хохотнул, а кто-то задумчиво посматривал в мою сторону после этих слов. Я вынула из плошки со сметаной ложку, облизала ее (бабушка бы прибила за такое!) и стукнула симпатягу-Троя по лбу.

– Не выдумывай! – максимально грозно посмотрела на языкастого товарища, когда тот сфокусировал на мне взгляд. – Неужели ты думаешь, что я стану препятствовать службе Ричарда? Это мне пора беспокоиться. Такому большому чину нужна уютная домашняя женушка, а не тайфун-сороконожка, по сто проблем на каждой ножке. Я даже сейчас его вижу урывками, потому что спокойствие в этом доме может только сниться. Так что если Ричард вознамерится вернуться на службу и построить карьеру, то никто ему препятствовать не станет. Это, конечно, не убережет меня от седых волос, но я и слова против не скажу. Вы только верните мне его живым.

К тому же, может, среди взрослых мужчин Мишка быстрее повзрослеет? А то вокруг одна детвора, игры да веселье.

Не позволив продолжить обсуждение и не дожидаясь сальных шуточек, я удрала к себе с намерением встать до Василы и все прибрать. Слава богам, в комнате где спит Ричард две двухъярусные кровати, парням найдется место, а чистоту и порядок в комнате Флина я контролировала лично. Да только, как выяснилось утром, Флин ею не воспользовался.

Разумеется, я проспала и проснулась от настойчивого стука в дверь, за которой стояла встревоженная Васила.

– Пойдем, голубка, помощь твоя нужна.

И такая скорбь была в голосе доброй кухарки, что летела я на кухню, как боеголовка, освободившаяся от ракеты. Но весь мой адреналиновый запал, рожденный предчувствием беды, разом испарился, когда Васила ткнула пухлым пальцем куда-то под стол. Снизу доносился сиплый храп человека, спящего в неудобной позе, а при ближайшем рассмотрении можно было заметить сапоги. Столик-то немалых размеров, на нем ланч-боксы фасовали, так что Флин уместился под столом от макушки до пят. Стол, кстати, в идеальном порядке, мужчины за собой убрали весь бардак.

То, что Флин пьян вдрабадан, я не сомневалась. И не потому, что из-под стола несло характерным амбре, а скорее из-за того, что он спал, несмотря на клокочущие во мне и в Василе, эмоции. Это же как надо было напиться, чтобы заглушить мощнейшую свою эмпатию! Но судя по тому, что братец все же заворочался, его пробрало испугом со стороны Василы и гневом – с моей. Сложно было уйти к себе в комнату? А мужики? Тоже хороши! Ладно хоть Васила обнаружила горе-пьянчугу, а не кто-нибудь из девочек!

Спровадила Василу в погреб за капустным рассолом, чтобы она не видела жалкие попытки Флина вылезти из-под стола. Боюсь, брату потом будет стыдно ей в глаза смотреть. Наконец, он приложился макушкой о столешницу и боль его достаточно отрезвила, чтобы кое-как взобраться на стул. Литровый глечик с рассолом опустел, Флин достаточно осмысленно на меня взглянул и выдал:

– Это ты виновата… Зачем меня к Раде отправила? А теперь она меня послала… в бескрайний лес…

– Ну, родной, ты мыслишек в моей голове наловил, да не все поймал. Ты зачем к Раде пьяный потащился? Я ж думала, ты выспишься хотя бы.

– Я не тащился, я порталом…

– Совсем молодец! Домик-то ей не разнес? – прозвучало несколько язвительно, но хотя бы без нравоучений с моей стороны. А то Флин явно впадал в крайности: служебным порталом, как своим пользуется, да еще пьяный. Мало ли куда его могло занести? Эх, хорошо бы Раду послушать, но к ней теперь неделю лучше не соваться, характерная она. – И что Рада?

– Она от меня закрылась! Я ее не слышу больше, – скупо делится информацией брат, прикрыв глаза от режущего света, пока я пыталась сопоставить возможности Рады и самого Флина. Закрылась? От него? Ничего себе! – Я ей предложение делать пришел, а она как брачный браслет увидала, так и выгнала меня.

Васила слушала этот бред, качала головой и смотрела на Флина так, словно видела перед собой ребят, которые уж очень глупо путали специи и портили еду. Бывало и такое, в самом начале, когда Гевин только приставил парней в помощь на кухню. Но Васила есть Васила, пока я строила планы, как мирить этих голубков, она просто обняла незадачливого женишка и, укачивая как ребенка, заговорила:

– Тю, милок, что ж это ты не подумав, и совета не спросив, к знахарке посунулся. Эти ведуньи испокон веку в лесах живут, род свой ведут и никогда не выходят замуж, никогда. К ним и не сватается никто, потому что бесполезно.

– А как же дети, если ты говоришь, что род?

– Так, рожают. Говорят, что всегда от любимых и всегда девочек, так-то, горемычный мой.

Ну, уже легче. Значит, тут дело в принципах, а не во Флине. Еще не все потеряно. Постепенно разберутся, а я помогу.

– Васила, ты уж прости меня, но у нас еще пятеро таких...уставших в комнате Ричарда спят. Гони Флина в душ, а я пойду одежду найду, да остальных разбужу, пока дети не увидали своих героев. С устатку.

В комнате Ричарда меня ждал сюрприз. На нижних кроватях богатырские рулады выводили мужики, спящие в обнимку, а между кроватями также шумно дрых Мишка, вытянувшийся во весь рост. Похоже, Ник таки раскрутил Ричарда зверюгу показать. Будить этих героев я и пытаться не стала, этот подвиг мне не по плечу. Пусть ими Флин занимается, наказание ему будет за дурь.

Сегодня последний день декады, можно сказать, выходной, только неотложные дежурства и никакой учебы. Для воспитанников, не для меня. Бабушка явилась по мою душу с «Энциклопедией благородной леди» наперевес. Надеюсь, никто не видел, как я стою перед зеркалом, одетая в самую свою пышную юбку и отрабатываю реверанс в туфлях на каблуках. Вот посмеялись бы! Кто бы мог подумать, что этикет так жесток к дамам! Бабуля стояла рядом и указкой, позаимствованной у Реджинальда, задавала глубину приседа. Теперь я понимаю, почему местные аристократки не носят туфель на шпильках – ведь убиться можно, на низких каблучках гораздо легче балансировать на одной согнутой ноге. Вот такой раскорякой с изящно раскинутыми руками я и стояла по пять минут кряду.