Брат ушел служебным бесшумным порталом, а я, погасив везде свет, вернулась в постель. Вот только сон не шел. Если брат прав, а он всегда прав, то Петрим опасен. Юношеские бушующие гормоны сломали бесчисленное множество жизней. И Добину действительно будет лучше без влияния Петрима. Мне был симпатичен этот восхитительно конопатый Добин, он очень напоминал того Димку, который остался на Земле. Во мне жила ничем не обоснованная, но абсолютно твердая уверенность, что у Эмилии и Шона на Земле все хорошо.

С этой мыслью я уплыла в глубокий сон.

С утра домочадцы были приветливы, веселы и энергичны. Влияние Флина не иначе. Все выспались на славу и радовались новому дню. Пара недель тишины и спокойствия нам теперь обеспечены.

Жаль, что на моего куратора это влияние не распространялось, потому что он с упорством фанатика вбивал в меня навыки воздушника, без конца упрекая бездарной тратой резерва, когда мне милее была артефакторика. И резерв для меня был только инструментом, с помощью которого я делала сильнейшие артефакты, за бытовую направленность которых магистр Стилус готов на руках меня носить. Вот зачем мне отрабатывать заклинание «длинные руки»? Мишку чесать на расстоянии? Или дырки в тучах делать? Училась я добросовестно, к лекциям, которые занимали почти все время моего пребывания в стенах Академии, готовилась так, что попробуй придерись. Беда в том, что даже самые простые заклинания у меня получались гораздо более мощными, чем у первокурсников, просто за счет высокого уровня дара. И на практике я ненароком могла кого-нибудь прибить. Так что вся практика была на закрытом полигоне и под присмотром Четвика, где я отрабатывала и воздушные пинки, и воздушные воронки, даже ознакомилась с заклинанием воздушного лезвия, от которого Четвик увернулся только благодаря быстрой реакции и хорошим щитам. В общем, наставник прикладывал все усилия, чтобы донести до меня одну простую истину, стихия воздуха, как и любая другая, весьма разрушительна, и относиться к ней следует с большой осторожностью. Я выкладывалась по полной, иной раз приползая домой после таких практик еле переставляя ногами, но у наставника так и не получилось пробудить во мне интерес к боевке, на которую в основном было направлено обучение.

То ли дело артефакт-посудомойка! Вот где моя душа буквально пела! Пусть Четвик и потешается, а нам с магистром Стилусом понадобились вся моя просвещенность в бытовой технике и академические знания самого магистра, чтобы добиться результата «загрузил грязную, достал чистую и сухую». По Академии уже шутки слагали, что свихнувшийся на бытовой магии учитель, нашел себе такую же фанатичную ученицу. Сладкая парочка!

Три первых рабочих агрегата – результат наших экспериментов уже заняли место на кухне в приюте, дабы протестировать работу, а заодно и выручая дежурных, отвечающих за мойку посуды. Четвертый тестировался в столовой Академии. Но кастрюли пока мыли вручную, тонкие процессы очистительной магии никак не удавалось эффективно заставить работать на габаритных предметах без участия мага. Пока у нас получалось разве что портить сковородки, на них после такой идеальной очистки все пригорало. Первой выявила этот дефект Васила, которая на радостях загрузила всю посуду в очистительные аппараты. И если честно, я думала, что мне не поздоровится за порчу кухонной утвари. Так что пока Беатрис в срочном порядке не снабдила повариху новыми сковородками, я на кухню старалась лишний раз соваться.

Тем временем мы со Стилусом нацелились на посудомоечный артефакт, подобный стазис-ларю или артефакту, заменяющему стирку, то есть ориентированный на простого человека, не одаренного магией. И размышляли, как удешевить стоимость готового артефакта, так как на сегодняшний день даже себестоимость прототипа была кусачей.

Димка благодаря чудодейственному отвару меньше уставал, а после небольшого происшествия в Академии начал потихоньку в себя верить. Был там какой-то задира-старшекурсник, любящий третировать младших. А тут толпа отказников, половина которых даже не доросли, чтобы стать студиозами, но зато каждый имеет персонального наставника, а один из отщепенцев и вовсе занимается с самим ректором. В общем, задира с прихлебателями подкараулили группу моих ребят и решили проучить выскочек, прыгнувших выше головы. Наносить физический вред в Академии строжайше запрещено, но за глупые розыгрыши серьезно не наказывали. В общем-то, старшекурсник решил всего-навсего унизить отказников на глазах у всех, тем самым показав где их место. Да нарвался на Димку. Неизвестно, что конкретно было задумано, но вместо предполагаемого унижения и веселья, задира с друзьями вдруг завыли от ужаса, погрузившись в мир иллюзии. Картина была столь страшной, что напугала всех очевидцев, а на место происшествия тут же вызвали медиков и ректора. Но вот беда, никто ничего внятного объяснить не смог, и обвинить наших ребят в нападении тоже.

Никто, кроме ректора Сайтона. Мы с ребятами ещё пару часов проторчали в Академии, пока мужчина выпытывал у ребенка правду. Как бы ни был виноват Димка, а злиться у ректора на него не получилось. Как стало ясно из сбивчивого рассказа, задира решил отказников превратить в личных слуг, нацепив на них специальные браслеты. Кто заступится за отказника? А на девочек так вообще поглядывал плотоядно, заверяя, что им понравится быть его ночными грелками, могут уже начинать радоваться. Как только были извлечены на свет браслеты, а обидчики сделали несколько шагов вперед, Димка пожелал, чтобы весь исходящий гнев и зависть обратились против самого задиры и его дружков. Вот только эмоциям нужно было придать конкретную форму… в подсознании всплыл фрагмент с воровством сумки. По словам ребенка, он даже обдумать мысль не успел, а обидчики уже голосили во всю мощь своих легких и лезли от страха на стены. Громче всех завывал главный задира.

Так что вместо наказания ректор прочел Димке лекцию о том, что ему стоит лучше контролировать свой дар, и повел подростка в лазарет. Снимать наведенную иллюзию. Хотя я с формулировкой была несогласна, это не Димка навел иллюзию, это самонаведенное проклятие какое-то, снять которое с разбегу у Димки не получилось. Потому что в глубине души он этого не хотел. А для требуемого эффекта необходимо искреннее желание. Пришлось пошептаться с ребенком на тему милосердия. Хотя, если быть честной, я чувствовала себя лицемеркой.

С тех пор занятия Димки-Шона с наставником, наконец, приобрели некую систему и больше не походили на «метод научного тыка». Не самый лучший способ для изучения своих возможностей, но эффективный.

Наше долгое отсутствие имело еще один приятный бонус, изменения в моей и Димкиной ауре заметили все. Четвик, как всегда съехидничал:

– До чего ленивая студентка мне попалась, даже ребенка завела по ускоренной облегченной программе!

Ректор был ошеломлен рассказом о ритуале и беседой с Арисом, а потом коротко поздравил и долго расспрашивал, что и как мы делали, а главное, какие эмоции испытывали во время ритуала. Пожалуй, только это смягчило его по отношению к сорвавшемуся от злости Димке.

Ярмарка что-то изменила в моих воспитанниках, даже в тех, кто был вынужден безвылазно сидеть дома. Тысячу раз прав был мудрый Гевин, когда настоял, что вывести в столицу нужно всех без исключения. У ребят как будто горизонты расширились. Раньше они только с наших слов знали, как важно учиться и развиваться, а на ярмарке воочию увидели результат своих усилий. И поняли, что выглядят вполне достойно на фоне вполне успешных людей, что их сиротство – это совсем не приговор, более того, никого оно, это сиротство, особо не волнует, если ты профессионал. «Табуреточная» дуэль наглядно показала, что они вполне способны конкурировать со своими более благополучными сверстниками. Только этим я могла объяснить возросшую целеустремленность ребят.