Божечки, как бы мне хотелось посмотреть этот фильм. Может, мы с Габриэлем вместе сможем его заценить.

Мама также заехала на почту, чтобы я могла отправить письмо Джин. Однако когда мы приехали на каток, не захотела заходить внутрь, стесняясь своего внешнего вида. Я подхватила свой рюкзак и в одиночестве побрела вниз по цементной лестнице.

Когда я спускалась в подвал, ритм песни Angel Is the Centerfold глухо отдавался в моих ногах. Мне потребовалось некоторое время, чтобы адаптироваться после яркого солнца к тёмному подвалу, даже учитывая фонари.

– Кэсси, сюда.

Я повернулась налево, к передней стойке, и дважды моргнула, прежде чем смогла разглядеть маму Линн. Это была полная женщина с пышной копной светлых волос, зачесанных назад двумя черепаховыми гребнями.

– Здравствуйте, миссис Строхен.

– Все девочки уже на катке.

Я насчитала четырёх катающихся, я узнала всех, кроме одной, они кружились под дискошаром, смеясь и держась за руки одной длинной цепью.

– Какой размер? – спросил человек за прилавком. На прилавке под его локтями лежал раскрытый журнал «Мэд». Я узнала этот выпуск, его кто-то показывал в автобусе и передавал по кругу.

– Думаю, шестой.

Он схватил с полки пару белых кожаных роликов, на каблуке которых черным маркером было выведено число шесть. Они были потёртыми, шнурки на концах обтрепались. Ролики звякнули, когда он поставил их на столешницу.

– Два доллара.

Моё сердце сжалось, а щеки запылали. Я рефлекторно ответила:

– Ничего страшного, я не люблю кататься на роликах.

– Правда? – спросила миссис Строхен. То, как она это сказала, напомнило мне, как миссис Олсон разговаривала с Лорой в «Маленьком домике в прериях». – Я думала, все девочки любят кататься.

Я смотрела в пол, но все же рискнула взглянуть ей в лицо. Оно было непроницаемым и ничего не выражало, но её глаза блестели. Я открыла рот, чтобы заговорить, но у меня вышло только нечленораздельное бульканье. Я не брала с собой денег. Я не знала, что они мне понадобятся.

– Так вы будете брать или нет?

– Я заплачу за неё, – сказала миссис Строхен, расстёгивая сумочку. Она протянула ему двадцатку.

Я не могла потянуться за роликами. Мои руки были все равно что приклеены к бокам.

– Как поживают твои родители? – спросила миссис Строхен, пока он отсчитывал сдачу.

– Нормально. – Она хотела спросить что-то еще, но я заговорила быстрее: – Папа всё ещё мастерит скульптуры, а мама работает на полную ставку в Кимболле. У Сефи тоже всё хорошо, спасибо, что спросили.

Я наконец схватила ролики и быстро зашагала к площадке.

Мне нравилось кататься. Очень нравилось.

* * *

– Я абсолютно уверена! – вскрикнула Андреа.

Я сильнее укуталась в свой спальный мешок. Все мы пятеро – Линн, Хайди, Барб, Андреа и я – лежали рядом друг с другом между диваном и телевизором в отделанном деревянными панелями подвале Линн. Но на самом деле это был не подвал, так что я его не боялась, как папиного. У Линн были высокие окна, плюшевые ковры и обшитые панелями стены, и тут было так много игрушек, как в магазине. У неё с младшей сестрой были здесь свои раздельные спальни, но сегодня её родители оставили Таню спать наверху, чтобы весь этаж был в нашем распоряжении.

Андреа была двоюродной сестрой Линн, той самой девочкой, которую я не узнала на катке. Она ходила в Кимболл, ту самую школу, где мама преподавала английский, но другому классу. Андреа надменно сообщила нам, что её модная прическа скоро дойдёт и до нашего маленького городка. Спереди её волосы были длинными с филировкой, но сзади – очень короткими, остаток косы как веревка спускался вниз по шее, словно спасательный тросс. Я удивлялась тому, сколько же у неё мужества, чтобы носить такую прическу.

Они говорили про Иви.

– Нет, это правда! – сказала Линн, пытаясь убедить Андреа. – Она ходит на детскую площадку совсем одна. Иногда приходит парочка фермерских ребят. И они играют.

Тут вмешалась Хайди. Она уложила волосы точно так же, как Линн.

– Я проезжала мимо на велосипеде и видела. Мама Иви вяжет на их крыльце и смотрит оттуда на детскую площадку. Такая жуть.

– Но не она же вуайеристка! – взвизгнула Барб. Она училась в седьмом классе вместе со мной, Линн и Хайди, но я не очень хорошо её знала. Она тоже жила в городе.

Мама Линн купила нам три пиццы с пеперони и два литра 7UP, которые мы проглотили, пока по видику шёл «Секрет крыс». Я всё пыталась его посмотреть, но все остальные хотели поболтать, поэтому я сдалась. Линн сказала, что потом мы посмотрим «Болотную тварь», и я надеялась, что она действительно этого хотела, и тогда мы все переключимся на телевизор.

– Я слышала, что ты видела этого вуайериста, – сказала Барб Линн. – В смысле, правда видела его пипиську.

Хихиканье сотрясло весь пол. Я всё ещё не находила себе места. Я не была тихоней, но Барб уже заняла роль весельчака. Обычно это была я, но она пришла первой. Из-за этого я в основном оставалась на заднем плане, но зато Линн больше всего понравился мой подарок, и это было уже что-то. Моё ожерелье висело у неё на шее. Оно было такое красивое.

Линн обхватила себя руками.

– Ну, вроде как. Я услышала стук, – она указала на маленькое окошко в подвале. Если бы начался пожар, то мы едва ли смогли бы выбраться. – Мы с Таней смотрели телевизор. Я подумала, что, может, это Колби из соседнего дома?

Это вызвало у всех трепет, по крайней мере, у нас четверых, из Лилидейла. Колби был старшеклассником, звездой бейсбольной команды, и если прищуриться, то он напоминал Дэвида Хассельхоффа.

– Я отодвинула занавеску, и мне показалось, что кто-то держит там водяной шар, очень близко к окну. Была уже ночь, и я почти ничего не увидела. Но воздушный шар брызнул, и я закричала, и тут папа сбежал вниз. Я рассказала ему, что видела, и он бросился туда, но никого не увидел. Он позвонил в полицию. Они всё записали.

Мне было приятно знать, что с кем-то что-то случилось, быть посвященной в чужую тайну.

– Наверное, это было страшно, – сказала я.

Линн перебросила волосы через плечо.

– Ну да. Кстати, а твои родители всё ещё устраивают эти вечеринки? Мои родители сказали, что там происходят странные сексуальные штучки.

Мои щёки полыхали.

– Да, может, это твой папа вуайерист! – вставила Хайди.

– Неправда!

– Боже, Кэсси, Хайди просто шутит, – сказала Линн, в её голосе слышалось холодное удивление. – Остынь. Я просто хотела узнать про те вечеринки, вот и всё.

– Они просто приглашают к себе людей. Как и ты сейчас пригласила. – Вот только совсем не так. ― Да, и я сидела рядом с Иви в столовой в последнюю неделю. Она рисовала листовки для своих посиделок!