Я почесала укус комара и понюхала свои подмышки. Стоило сначала сходить в душ: я уже пару дней не мылась. Я побежала в свою комнату, чтобы взять любимый белый сарафан с красной и тёмно-синей отделкой на подоле. Я всегда брала с собой в душ одежду. Я видела в сериалах, как девушки шли из ванной в спальню только в полотенце. Это был не тот дом, где можно было бы так сделать.

Войдя в ванную, я заперла дверь, хотя была дома одна. Из моих волос торчал лист. Я вытащила его, бросила в мусорку и расплела косы. Наша вода была настолько жесткой, что мне нужно было расчесать волосы перед душем, потому что после это уже не представлялось возможным.

Плюхнувшись на туалет, чтобы пописать, я позволила своим шортам и трусам сползти до лодыжек и, как всегда, проверила, нет ли у меня на белье пятен крови. Ничего, кроме старой доброй стёртости у швов. Я сбросила шорты с трусами на пол, выскользнула из своей футболки с кока-колой и направилась в душ.

Краны пронзительно завизжали, когда я их повернула, и в ноздри мне ударил резкий запах воды. Когда температура стала приемлемой, я шагнула внутрь, позволяя воде забрызгать моё лицо, прежде чем просунуть внутрь голову, держа раненую руку по другую сторону двери душа. Вода барабанила по моей шее. Здоровую руку я положила на грудь, прикидывая, не выросли ли за это время у меня сиськи. Ребята в автобусе говорили, что когда они больше ладони, то это не круто, но я не знала, по чьей руке они меряют.

Я посмотрела на мамину бритву с чёрной ручкой. Она запретила мне бриться до окончания школы. Она сказала, не надо торопиться взрослеть, что волосы на теле – это естественно, и примерно тогда я и перестала слушать. Сефи начала бриться прошлым летом, и ее ноги были гладкими и идеального кремового цвета. Может, я просто побреюсь сверху, чтобы мама ничего не заметила, если только не увидит меня в купальнике. Она всё равно почти не брала нас купаться.

Я схватила бритву. Первый взмах был таким приятным. Бритва прочертила чистую дорожку прямо сквозь мои длинные тёмные волосы на бёдрах. Через несколько минут у меня уже была чисто выбрита целая четверть ноги. Остановиться будет просто безумием.

Я наклонилась, чтобы побрить всё остальное.

Тогда-то я и услышала над головой шум вертолёта. Мой желудок сжался. У Сент-Клауда была армейская база, но они никогда не летали так далеко. Я надеялась, этот шум не означал, что напали на ещё одного мальчика, на мальчика, который жил поблизости.

На мальчика вроде Фрэнка.

Я потрясла головой. Фрэнк был в безопасности. Мы же живём за городом.

Я провела бритвой рядом с левой коленкой, нажала и потянула точно так же, как делала это на бедре. Я почти достигла икры, когда пошла кровь, шокирующе красная на фоне чистой кожи. Было не больно, пока туда не попала вода, но после я почувствовала самую сильную, самую чистую боль, которую когда-либо испытывала. Я выпрыгнула из-под воды. Из моей лодыжки хлынула кровь. Бритва содрала полоску плоти длиной с мой мизинец. Я постучала бритвой по краю ванны, пока кожа не отвисла и не смылась в канализацию. Кровь всё ещё текла, ярко-красная на лодыжке, розовая, когда она приближалась к смыву.

Почему кровь не останавливалась?

Я начала волноваться, что умру от потери крови и папа найдёт меня голой в ванной. Я выключила краны и высунулась из ванны так далеко, как только могла, пока мои пальцы не коснулись края туалетной бумаги. Мне удалось оторвать от нее комок, которым я и накрыла лодыжку. Мать честная, как же мне хотелось, чтобы тут была Сефи, тогда я бы спросила её, что делать. Возможно, мне уже скоро понадобится переливание крови.

Сефи.

Я всё ещё не знала, куда она ушла ночью на той вечеринке.

– Сефи?

Она не хотела разговаривать вчера днём, когда мама с папой привезли её домой. Сказала, ей надо учиться, и не проявила никакого интереса к моей травме от бритья. Она закрылась в своей комнате до ужина, спустилась вниз, чтобы поесть и умыться, а потом сразу же пошла обратно.

После этого мне снились самые страшные сны в моём шкафу, какие-то лесные призраки и руки, хватающие меня. Я не выдержу ещё одной такой ночи, поэтому поставила будильник, чтобы проснуться с утра и поймать ее перед отъездом. Я стояла перед ванной, уперев руки в бока, говоря тихо, ведь мама и папа всё ещё спали. Я услышала журчание воды, а затем звук её плевка.

– Что? – наконец ответила она.

– Как летняя школа?

Она рывком открыла дверь. Её лицо чуть опухло от сна.

– Я же вчера сказала. Нормально.

– Я сегодня буду кататься на велике с Фрэнком. Может, мы заедем в школу и поздороваемся с тобой.

Она передёрнула плечом.

– Как хотите.

Я потянулась к ней, но остановила руку в нескольких миллиметрах.

– Куда ты пропала ночью на папиной вечеринке?

Вот оно, наконец-то произнесённое вслух. Её глаза метнулись вбок. Я не знаю, что я в них увидела. Вину? Страх? Она пошла к зеркалу в ванной, а я за ней.

– Я пошла спать.

– Нет, неправда. Я там проверяла. А потом прошла по всем тропинкам.

Она провела расчёской по волосам, глядя на своё отражение. Её губы как будто опухли, и мешки под глазами были тёмными, как синяки.

– А ты вернулась ко мне в комнату, когда проверила тропинки?

– Нет.

Что-то изменилось в ее лице, и она внезапно снова стала моей Сефи.

– Тогда мы просто разминулись, глупышка! Я сама прошлась по тропинкам, собрала мусор, а потом пошла спать.

Я искала какую-нибудь брешь в её аргументе, но так и не нашла. Но это не меняло того факта, что она откровенно врала.

– Думаю, у одной из фермерских кошек был помёт. Не хочешь потом помочь мне найти котят?

– Конечно. Может быть. – Она явно собиралась закрыть дверь. – Мне надо уединиться, Кэсс. И собраться.

Я целую минуту стояла у закрытой двери, глядя на раскрашенное дерево и гадая, куда же подевалась моя сестра. Она до сих пор даже не спросила о моей перевязанной руке. Маленькая, но твёрдая часть меня уже понимала: стоит учиться жить одной.

* * *

– Мне кажется, я не нравлюсь твоему отцу, – сказала я.

Фрэнк, пыхтя, взбирался на холм на своём BМХ – самом красивом велосипеде, который я когда-либо видела. Если бы рыцарь-убийца драконов приехал к принцессе на велике, то на этом, с такой сверкающей хромированной рамой. Между спицами был вклинен пиковый валет, поэтому, когда Фрэнк катался, звук был похож на колесо рулетки. Он сказал, что родители его купили, чтобы он не чувствовал себя так плохо из-за переезда в это захолустье. Я подумала, что это была честная сделка, хотя даже такой велосипед не был создан для чудовищного холма, на который нужно было подниматься, чтобы въехать в Лилидейл, независимо от того, с какой стороны ехать.