– Бабник… – усмехнулся Герман и подошел к товарищу.

Рене выбрал дальнюю кабинку и удобно развалился в кресле. Под его прикосновениями стекло экрана ожило, подсвечиваясь тусклым голубоватым светом. Замигали по краям красные точки. Герман встал позади кресла и положил руки на спинку. Происходящее завораживало и возбуждало любопытство, но он не был уверен, что справился бы один, хотя в ближайшее время стоило заняться этой стороной своего образования.

– Ну, что там? – Герман проявил несвойственное ему нетерпение. Рене уверенно перебирал пальцами едва ли не в воздухе, и из-под них выбивалось необычное сияние, вырисовывая в пустом пространстве геометрические фигуры. Еще минут пять он напряженно сопел, периодически выдавая не слишком приличные комментарии, потом откинулся на спинку и выдохнул. В последний раз простер ладони над экраном, пошевелил пальцами, будто подхватывал что-то. От стекла отделились две воздушные копии и повисли по правую и по левую стороны от кресла.

– Есть! – воскликнул Рене и нагнулся к стоящему в стороне моноблоку. – Ну и защитка тут у них, я тебе скажу.

– И как… этим пользоваться? – шепотом поинтересовался Герман, стараясь скрыть резко нахлынувшее на него стеснение. В их мире не было ничего подобного, но однажды Герман уже сумел справиться со справочным терминалом в городе, а это воодушевляло.

– У-у-у, темнота, – укорил его Рене, открыл клавиатуру. – Буквы-то хоть знаешь?

Герман сдержался, чтобы не отвесить бесстыдно ржущему приятелю подзатыльник. Но пакостнику хватило и одного взгляда, чтобы спрятать глумливую ухмылку.

– Короче, набираешь запрос, жмешь «ввод» и просматриваешь, что тебе предложит система. Ферштейн?

– Ферштейн, – на автомате ответил Герман. – Что бы это ни значило.

Рене не проявил особого любопытства и скользнул к выходу из зала, обещая тут же предупредить, если кто-то появится. Герман хорошо знал, что у его технически продвинутого друга хватит таланта и умения, чтобы потом преспокойно ознакомиться с запросами. Не мог сказать только, откуда у него такая уверенность. Библиотекарю он сказал, что они ничего запрещенного делать не будут, но общедоступные данные Герману не помогли. Шанс же, что их застанут на месте преступления, был ничтожно мал – Сорамару преспокойно попивал чай с шоколадкой и был готов заверить любого, что никакого взлома не заметил ни он, ни система безопасности.

Герман вбил в поисковую строку «Стефания. Виндштейн» и принялся листать предложенные материалы. Спустя несколько минут понял – база данных располагала совершенно ничтожными данными.

Виндштейн – один из миров Северного сектора Ойкумены. Является одним из крупнейших поставщиков холодного оружия, руд редких металлов, а также стоит у истоков образования Ойкумены. Правители Виндштейна входят в совет по охране Источника магии и участвовали в подавлении самого масштабного восстания в истории Ойкумены, когда небольшая группа миров решила, что магия распределяется совсем не так справедливо, как было обещано. Кстати, Ландри тогда тоже досталось – тогдашний правитель помогал усмирять соседние миры, поддавшиеся истерии, и вроде бы даже был за это награжден особыми полномочиями.

Все это Герман в принципе знал, его больше интересовали члены правящей семьи, а конкретно якобы убитая своим мужем наследная принцесса Эмилия Керстин. Герман уже довольно ловко листал страницы с данными. Вот наконец и портрет принцессы.

– Стефания?!

А ведь если подумать, ее лицо сразу показалось ему знакомым. Герман откинулся на спинку стула и помассировал виски.

Стефания – принцесса Эмилия? Но принцесса мертва, об этом везде сообщали.

Герману казалось, что он упускает из виду что-то очень важное. И очень простое, настолько простое, что ему это даже в голову не приходит.

Он продолжил листать изображения. Принцесса Эмилия была точной копией Стефании, точнее, скорее всего, Стефания была ее копией или вообще ею и была. Тут Герман снова начал путаться и решил пока не спешить. Вот Эмилия с родителями, королем и королевой. Вообще Виндштейном по традиции правит именно королева, ей все подчиняются, так что принцесса Эмилия должна была после свадьбы стать королевой Виндштейна, а ее муж – соправителем.

Кстати, о нем.

Леннард Огюстос, единый и верховный правитель Грейнцварта, теперь еще и Виндштейна. Герман щелкнул по его имени и попал на страницу с информацией, касающейся его биографии. И ее оказалось поразительно мало. Откуда происходит – неизвестно, ясно только, что при дворе Грейнцварта он быстро занял не последнее место и буквально за несколько лет стал одним из приближенных к правителю людей. Тогдашний король Грейнцварта был уже стар и прислушивался к молодым советникам. После его смерти преемником стал Леннард Огюстос, уже тогда обрученный с принцессой Эмилией Виндштейнской.

Странно только, что наследницу такого важного и сильного мира отдали за человека, который до появления в Грейнцварте будто и не существовал вовсе.

Эмилия Керстин скончалась через несколько недель после замужества. По официальной версии, девушка умерла от редкой болезни, которую подхватила, совершая дипломатическую поездку в миры-союзники. А после стало известно, что королевская чета вместе со второй дочерью погибли при несчастном случае.

– И куда, интересно, смотрит Служба безопасности? – выругался Герман и потер виски.

Эту историю он смутно помнил, и руки на автомате ткнули в видеоматериалы. Еще тогда церемония, которую показали исключительно урывками, показалась ему несколько унылой, и он с большим интересом слушал голос диктора. Перечисление приданого невесты, перекочевавшего в руки счастливого жениха, было куда интересней ритуала бракосочетания. Но в этот раз его внимание было приковано к невесте, ведь сквозь камеру безразличным взглядом на него смотрела Стефания. Ее взгляд, непримиримый и все равно будто где-то в глубине растерянный и несчастный. Ее размашистая, неженственная походка, ее упрямо вздернутый подбородок. Не могут люди быть настолько похожи друг на друга, только если…

– Проклятие! – ругнулся он, и тут же на его голос отозвался Рене:

– Чего там у тебя?

– Э-э… Ничего. Все тихо? – Герман мгновенно свернул вкладку и повернулся, но рыжий не собирался подходить. Для верности Герман выждал еще несколько секунд и снова углубился в чтение. Пролистал свадебные фотографии, про себя отмечая, что невесте невероятно идет красный цвет. Но если с Эмилией все ясно, то стоит понять, что это за сестра такая, о которой за всю длинную информационную сводку было упомянуто лишь раз, и то вскользь.

– Время – когда друг, а когда враг. – Сорамару появился беззвучно, за его спиной маячил взволнованный Рене. – И только тот, кто сумеет познать врага, сумеет его победить.

– Я смогу вернуться? Я не все успел…

– Познай врага, и откроется истина тебе, – доверительно посоветовал библиотекарь и, понизив голос, добавил: – Вкусная шоколадка была.