он старался ради нас троих, старался спасти меня от моих мыслей. Кажется, я тоже старалась, но, видимо, плохо, потому что в одно утро Софи… ну, знаешь, её не стало. Мы переживали это вдвоём, не говоря ничего остальным. Должен был молчать и врач, мы так решили. Я чувствовала такое…опустошение, — леди ненадолго замолчала, — я нуждалась в перерождении, чтобы забыть обо всём, как о ночном кошмаре. Это одна из причин, по которым я пошла в ту ночь за Йоханом. Я знала, что не переживу бой, но… желания опасны, Эрнест, Нора ведь не вспомнила не только этот кошмар. Она не вспомнила почти ничего. Теперь я чувствую, что не должна была оставлять Равена. Я же просто сбежала, Эрнест. И, кажется, Равен пошёл за мной, когда узнал об этом побеге. Он жизни себя лишил, Эрнест, понимаешь? Я, наверно, не должна на него сердиться, я просто не имею права.

Глаза снова наполнились слезами. Внимательно слушавший всё это время Эрнест обнял подругу, и она расплакалась прямо у него на плече.

— Это не так, — сказал он, гладя её по голове, — ты имеешь право злиться. А сейчас тебе стоит отдохнуть, хорошо? — девушка кивнула, — Я провожу тебя.

Он и правда проводил её до самых дверей покоев, на прощание подарив ей свои тёплые объятия. Они не сказали друг другу ничего, прежде чем разойтись, но Элеонора была уверена, что слова теперь — лишнее, они бы только уничтожили эти трепетные ощущения, оставшиеся после всего.

Элеонора не жалела, что рассказала Эрнесту всё. Может быть, он поможет Равену, когда сама она исчезнет. Стянув башмаки в гардеробной, девушка легла на кровать, которую малышка Нора не заправила утром, торопясь школу. Леди закрыла глаза, очищая свои мысли, однако медитативную тишину нарушил стук в дверь.

Она догадалась кто это. Поднялась и, попутно заправляя постель с помощью энергии, направилась к двери. Поправила волосы. Взялась за ручку.

— Я хочу поговорить, — да, на пороге стоял именно он, король Равен. Он и правда выглядел так, будто всё это время переживал о том, что наговорил. И он волновался. Почти незаметно, но Элеонора знает Равена слишком хорошо, чтобы увидеть. Он не отводил взгляда, но явно хотел бы это сделать.

— Тогда заходи, — девушка пропустила его в спальню. Он облегчённо выдохнул. Леди села на кровати, король — на стуле, который отодвинул от туалетного столика девушки. Они сидели в молчании минуту, но обоим это показалось вечностью.

— Я никогда так не думал, — наконец сказал Равен. Ему не требовалось уточнять, что он имеет в виду: она прекрасно понимает, о чём он.

— Ты сказал так из-за той статьи? — тихо спросила Элеонора.

— Тебе уже рассказали, — король усмехнулся, как бы говоря: «Конечно, другого и нельзя было ожидать», — нет, это было давно, я давно разобрался с этим. Но… слова вырвались сами собой, я почти не думал, прежде чем сказать. И… я знаю, что это не оправдает меня, но последние два года я пью таблетки, из-за которых иногда становлюсь раздражительным. Мне очень жаль, что именно сегодня этот побочный эффект дал о себе знать снова.

— А зачем тебе таблетки? — осторожно и обеспокоенно спросила Элеонора.

— Голова сильно болит без них. Но не переживай, врач говорил, что это не серьёзно, скоро я буду в порядке.

Девушка больше не стала его ни о чём спрашивать: он никогда не врал ей, но если врёт теперь — то не хотелось бы знать об этом сейчас, когда им осталось совсем недолго быть вместе.

— Прости меня, Элли, — наконец, сказал король. Она кивнула в ответ, мол «ладно, прощаю».

Равен пересел к ней, и она почему-то захотела обнять его. Он сделал то же в ответ, зарывшись носом в её волосы. Все обиды тут же ушли прочь, и их место заняла окутывающая всё тело и душу любовь. Она обожала такие моменты и ненавидела, когда они заканчивались и когда её маленький мальчик снова становился королём, которому нужно встать и уйти заниматься важными государственными делами. Иногда после ухода он не возвращался, оставляя свою девочку в одиночестве на весь вечер, всю ночь и, иногда, весь следующий день. Элеонора чувствовала, что сейчас он не уйдёт, но отпускать Равена всё равно не хотела. Что если это последняя встреча? Что если через пару минут вернётся малышка Нора? Что если…

— Я так устал, Элли, — еле слышно признался юноша, прервав череду мыслей, — так хочу прекратить всё это. Устал пытаться быть сильным и справедливым королём, устал перерождаться. Забери меня с собой, пожалуйста.

— Нельзя, — прошептала в ответ девушка.

— Почему?.. Вот бы оборвать эту нить, связывающую меня с этим местом. Я начинаю ненавидеть наших людей, Элли, я больше не могу.

— Осторожнее с желаниями, Рав, — ласково сказала Элеонора. Кто ещё его может об этом предупредить? Девушка положила ладонь на его голову и стала медленно гладить.

— Я просто хочу жить вместе с тобой в нашем домике за городом, выращивать овощи и устраивать пикники в саду, — продолжал Равен, — чтобы всё было хорошо, чтобы мы не были ничем ни перед кем обязаны. Чтобы мы были счастливы и свободны, Элли. Чтобы не были больше Фениксами, которым приходится месяцами вымаливать счастье у кого-то сверху.

Девушка обняла парня сильнее. Она чувствовала, что он на грани, что в любую секунду он может заплакать.

— Потерпи, милый, — сказала она, — когда-нибудь мы снова будем вместе, будем счастливы и свободны.

— …Но уже не в этой жизни, да? Скорее бы перейти в неё.

Элеонора чувствовала, что её любимый человек уже не справляется, но не могла найти слов, которые могли бы магической руной налечь на его сознание и уберечь от судьбоносных ошибок.

— Спасибо, Элли, — вдруг сказал Равен, — за то, что позволила мне узнать, что ты чувствуешь. Я долго думал об этом, прежде чем прийти, — он виновато усмехнулся, — видимо, я отвратительный возлюбленный, раз не замечал такие очевидные вещи раньше.

Элеонора хотела ответить ему, но вдруг внутри щёлкнуло что-то знакомое всем Фениксам.

— Ты чувствуешь это? — спросила она, — неужели кто-то из наших..?

— Никто никогда не перерождался так быстро, — покачал головой встревожившийся король. Они давно запомнили, что это ощущение связывалось с монументами и появлялось только тогда, когда кто-то из Фениксов возрождался.

— Пойдём, нам нужно узнать в чём дело, — леди встала и собиралась пойти к двери, но Равен остановил её, удержав за руку:

— Давай полетим? Так будет быстрее.

Он поднялся и подошёл к окну, которое тут же было открыто. Леди не стала спорить: пролететь через крышу будет