явно быстрее, чем бежать по дворцовым коридорам.

— Я пойду вперёд, — сказал король, но на этот раз уже его задержала Элеонора, — что?

— Я люблю тебя, — прошептала девушка. Она чувствовала, что если не скажет это сейчас, то потом может не быть такой возможности. Монарх улыбнулся и, слегка наклонившись, поцеловал её:

— И я тебя, Элли.

Секунда — и вот за окном распахнулись два белоснежных крыла. Элеонора обожала, когда Равен применяет свою магию: со своими золотыми волосами он становится похожим на ангела, тем более когда на небе, как в этот момент, висит луна. Он протянул ей руку:

— Не бойся.

Она и не боялась. Сколько раз Элеонора в подобные лунные ночи ускользала из дворца и летала над спящим Меломером? Однако она обожала давать своему любимому возможность почувствовать себя героем, поэтому и в этот раз шагнула ему в объятия. Конечно, его собственных сил не хватило бы, чтобы удержать её вот так, поэтому девушка всё-таки использовала энергию. Как днём она держала в воздухе ветку, на которой летела, так теперь она держала и собственное тело.

Равен мигом взлетел ввысь, выше самой высокой башенки дворца, но тут остановился, шепнув:

— Элли, смотри, у монументов кто-то есть!

И правда, на одном из… нет, именно на Элеонорином монументе восседал какой-то тёмный человек. Король тут же опустился вниз, за крышу, и дальше леди летела сама. Они выглянули во внутренний двор, и только теперь разглядели: крутя в руках часы, которые, видимо, забыла Элеонора после разговора с Эрнестом, на камне скучающе восседал никто иной как Жердже. Леди и король переглянулись.

— Я слышу вас! — громко сказал Жердже, посмотрев прямо в сторону наблюдающих прямо в тот момент, когда Элеонора подумала о том, чтобы неожиданно напасть на него.

Пара опустилась во внутренний двор, крылья короля исчезли, а леди осторожно спросила:

— Зачем ты здесь?

— А ты как думаешь? — усмехнулся новый Сатана, — по ваши души пришёл, дорогая.

Однако он, кажется, и не думал нападать. Это напрягало Элеонору только больше. Тем не менее, она поняла, что это идеальный момент для того, чтобы убить Сатану и заключить его навсегда. В прошлый раз у неё не хватило сил это сделать, а теперь… Мысль, что ей придётся убить того, кто был ей отцом последние шестнадцать лет, никак не облегчала жизнь, но это единственное решение, которое может быть.

Она сделала то же, что и всегда пи борьбе с этим демоном: приостановила время. Стала обходить его, чтобы напасть сзади, но тут он рассмеялся:

— О-хо-хо! Ты правда думала, что я попадусь на это?

Элеонора дрогнула, мельком глянув на Равена — время определённо было остановлено.

— Значит, и ты… — чуть испуганно выдала она, пытаясь сообразить, что теперь делать.

— У нас с Венером одна мать, великолепная фея времени Хатия. Как думаешь, её дети владеют силой времени?

Запустив время вновь, девушка бросила взгляд на Равена, говорящий ему: «стой там, я справлюсь сама». Посмотрела в знакомое лицо врага. Он ухмыльнулся и, спрыгнув с монумента, сделал шаг назад. Девушка услышала, как кто-то из Фениксов прибежал во внутренний дворик. Пришла пора действовать.

Она резко вытянула руки, чтобы освободить энергию, которая должна сковать Жердже, но вдруг в неё сбоку прилетело что-то очень тяжёлое, сбившее её с ног, травмировавшее и прижавшее к земле. Один из монументов… Девушку пронзила ужаснейшая боль — удар пришёлся по голове. На землю закапала кровь.

Свет энергии — монумент скинут. Девушка на ногах. Руки светятся, вторая попытка обязана не провалиться. Промахнулась. Снова удар. Другой монумент. Кажется, сломана рука. Но боль не только физическая — что-то как будто порвалось в её душе. Это был её монумент, он разрушен. Отодвинула. Энергия кончается, тело еле двигается. Но леди встаёт. Уже не может сосредоточиться. В ушах звенит, кровь затекает в глаза, мешает видеть. В ход пошли оставшиеся монументы. Жердже просто играет с ней, нанося один за другим удары древними камнями, но не давая упасть. Она не могла ничего с этим сделать, энергия шла на то, чтобы хоть как-то залечить травмы и раны. Никто не мог помочь ей: Жердже преграждал путь сорванными монументами. Наигрался. Одним ударом заставил её отлететь на метр, разломал монумент и скинул на неё.

— Я думал, что ты сильная, — издевательски сказал Жердже-Сатана, — но нет, ты жалкая. Все вы жалкие. Я бы забрал вас всех, но у меня другие планы, уж извините. Но я возьму… тебя.

Элеонора не видела, кому он это сказал. Не видела, как он исчез. Всё её тело было покрыто синяками и кровью. Она истратила энергию на то, чтобы сохранить себе жизнь, сделала что могла.

К раненой леди подбежали Йохан и Равен. Первый, что для него необычно, выглядел скорее напуганным, а второй явно был взбешён, однако вместе они стали освобождать девушку из-под каменных завалов.

— Кого он забрал? — сдерживая стоны от боли, тихо спросила девушка.

— Мэй, — дрожащим голосом ответил Йохан.

— Ох, Йон, окажи услугу, — попросила она.

— Предсмертное желание? — неудачно попытался шутить лорд.

— …да. Уничтожь мои часы. Разломай как можно сильнее.

Ей было тяжело просить об этом, но между часами и жизнями оставшихся Фениксов, в том числе и малышки Норы, она выбрала второе. Йохан взял в руки большой кусок одного из монументов и стал им со всей своей силой бить часы. Ломался механизм, билось стекло. Она слышала, но это уже не важно. Элеонора попыталась сесть, но боль пронзила всё её тело, поэтому она продолжила восстанавливать его. А что если раны передадутся малышке Норе?

Равен сидел рядом и пустым взглядом смотрел на неё. Точнее, куда-то сквозь неё. Он и она думали об одном и том же. Только что фениксы потеряли бессмертие, а королевство — леди Мейфен. Леди Элеонора тоже покидает их. Кажется, всё очень плохо.

— Разрыв нитей, значит, — многозначительно произнесла Элеонора, припоминая Равену свой совет про желания.

— Разрыв всего, — той же интонацией ответил Равен. Если это не начало конца, то что это?

— Я даже не знаю, что хуже: лёд Венера или эта магия земли Жердже?

— То, с чем даже ты не смогла справиться.

Воцарилось молчание, к которому присоединился и покончивший с драгоценным часами лорд Йохан. Девушка тяжело перевела дыхание:

— Хэй, Рав… Можно я и тебе дам предсмертное поручение?

Король тряхнул головой, вытащенный из своих мыслей:

— Разве уже время для предсмертных просьб? — он нежно взял её за руку.

— Рав, пожалуйста, сейчас не время для твоей приторной романтики, — серьёзно сказал ему Йохан. Леди почему-то улыбнулась.

— Передай Норе,