– О, он непобедим. В этом-то и вся загвоздка. Развеможно организовать хорошую церемонию, если она заканчивается как-то иначе, чемэто планирует устроитель? Я излагаю всю историю боя перед тем, как он начнется,а затем мои люди становятся свидетелями правдивости моих слов.

Это укрепляет их веру в судьбу и мою собственную связь снею.

Гассан взглянул на меня:

– Что он имеет в виду, Карачи?

– Это заранее предопределенная схватка, – сказал яему.

– Как раз наоборот, – замахал руками Моурби. –Вовсе нет. Когда-то на этой планете существовала старинная поговорка, связаннаясо спором древних: «Никогда не ставь против чертовых яиц – или останешься безденег». Мертвяк непобедим, потому что он рожден с определенными способностями,которые потом были искусно развиты мною. Он отобедал многими борцами, ипоэтому, разумеется, его сила равна силе всех их вместе взятых. Всякий, кточитал Фрэйзера, знает об этом.

Он зевнул, прикрывая рот:

– Если вы согласны на поединок, то я пойду и посмотрю,как готовится место для церемонии. Сегодня днем вы должны выставить своегобойца. А вечером… – Он опять ухмыльнулся и пошел прочь.

– Чтоб ты споткнулся и сломал себе шею, –вырвалось у меня.

Он улыбнулся и помахал мне рукой…

***

Я собрал совещание.

– У них здесь есть мутант по прозвищу Мертвяк, которыйсчитается очень сильным. Я намерен бороться с ним сегодня вечером. Если мнеудастся его одолеть, то нас, может быть, отпустят на свободу. Но я не очень-товерю в эти слова. Поэтому я предлагаю выработать план бегства, в противном жеслучае нас подадут на стол в горячем виде. Фил, вы помните дорогу до Волоса?

– Думаю, что да. Но это было так давно. А где мынаходимся?

– Если это может нам хоть немного помочь, –ответил Миштиго, расположившийся у окна, – то я вижу сияние. В вашем языкенет соответствующего слова, которым можно было бы передать этот цвет, однакооно вон в том направлении. – И он показал рукой. – Этот цвет я обычновижу там, где поблизости есть радиоактивный материал, или если воздух содержитзначительное количество радиоактивных ионов. Это сияние простирается здесь надовольно значительное расстояние.

Я подошел к окну и посмотрел в указанном направлении.

– Это, возможно, «горячее» место, – сказаля. – И если это так, то они, значит, пронесли нас дальше вдоль берега, чтоуже неплохо. Кто-нибудь был в сознании, когда нас несли?

Никто не отозвался.

– Хорошо. Будем исходить из допущения, что это в самомделе «горячее» место; тогда дорога на Волос должна быть там, – я указал впротивоположном направлении от того, которое указал Миштиго. – Посколькулуч солнца падает с этой стороны барака, а сейчас примерно полдень, держитесьпротивоположной стороны, как только окажетесь на дороге. Вам надо двигаться навосток. До Волоса не более двадцати пяти километров.

– Они могут пойти по нашему следу, – сказал ДосСантос.

– Здесь есть лошади, – вмешался Гассан.

– Что?

– Выше по улице, в загоне. Я видел троих возле самойограды.

Возможно, что их больше; хотя на вид это и не очень сильныеживотные, но…

– Кто умеет ездить верхом? – спросил я.

– Я никогда в жизни не ездил на лошади, – сказалМиштиго, – но у нас есть животное, похожее на них, и я ездил верхом.

Все остальные были знакомы с приемами верховой езды.

– Значит, сегодня вечером. Садитесь по двое, еслинельзя будет иначе.

Если лошадей окажется больше, чем понадобится, то выпуститеостальных и разгоните. Пока они будут наблюдать, как я борюсь с Мертвяком, высделаете пролом в загоне. Хватайте какое сможете оружие и пробивайтесь клошадям.

Фил, ведите их в Макриницу и повсюду упоминайте фамилиюКоронос. Вас примут и защитят.

– Очень жаль, – заметил Дос Сантос, – но вашплан нам не подходит.

– Если у вас есть что-то получше, давайтепослушаем, – отпарировал я.

– Прежде всего, – сказал он, – мы не можемвсецело полагаться на господина Гребера. Пока вы были без сознания, он оченьсильно страдал от ран и был довольно-таки слаб. Джордж считает, что у него былсердечный приступ после нашей схватки с куретами. Если с ним что-нибудьслучится, то мы пропали. Нам нужны вы, и только вы способны вывести нас отсюда,если нам удастся вырваться на свободу. Вы просто не имеете права рассчитыватьна господина Гребера. Во-вторых, вы – не единственный, кто способен драться сэтим экзотическим зверем. Я думаю, что Гассан тоже справится с этим…

– Я не могу просить его об этом, – сказаля. – Даже если он победит его, его самого, скорее всего, тотчас жеразлучат с нами, и, несомненно, эти дикари очень быстро с ним расправятся.Скорее же всего он поплатится жизнью. Вы наняли его, чтобы он убивал для вас,но не умер ради вас!

– Я буду драться, Карачи, – заявил Гассан.

– Вам не следует драться, мой друг, – покачал яголовой.

– Но я хочу.

– Как вы себя чувствуете? – спросил я у Фила,игнорируя заявление Гассана.

– Лучше, гораздо лучше. Я думаю, что это былвсего-навсего какой-то пустяк. Пусть вас мое здоровье не тревожит.

– Вы чувствуете себя достаточно прилично, чтобыдобраться верхом до Макриницы?

– Не может быть и сомнения в этом. Лучше уж верхом, чемпешком. Я практически рожден для верховой езды. Вы должны помнить, каккогда-то…

– Помнить? – удивился Дос Сантос. – Что выимеете в виду, господин Гребер? Как может Конрад помнить…

– Помнить его известную балладу о всаднике, –вставила «Рыжий Парик».

– Когда-то господин Гребер написал отличную «Балладу оКрасном всаднике».

– Хватит! – оборвал я разговор. – Здесьтолько я за все в ответе. Я отдаю распоряжения, и решаю, что драться с вампиромбуду я же.