Я приблизился к решетке и увидел, что это довольно худойчеловек, очень загорелый и чисто выбритый. Все свои волосы он заплел в огромнуючерную косу, которая, словно кобра, обвилась вокруг его головы. У него былиблизко посаженные глаза очень темного цвета, высокий лоб. На ногах были лапти,одет он был в чистое сари зеленого цвета, на шее – ожерелье из косточекчеловеческих пальцев. С каждого уха свисало по серьге в форме толстой змеи.

– Ваш английский весьма неплох, – сказал я, –и Моурби – совсем не греческая фамилия.

– Какая наивность! – он изобразил на своем лиценасмешливое удивление. – Я не местный! Неужели вы совершили такуюнепростительную ошибку, приняв меня за местного?

– Извините! – я тоже усмехнулся. – Вот теперья вижу, что вы слишком хорошо одеты.

Он расхохотался.

– А, это старое рванье. Я просто одел то, что под рукупопало. Нет, родом я с Тэллера. Я начитался всякой удивительно воодушевляющейлитературы с призывом вернуться и решил осесть здесь и помочь ВозрождениюЗемли…

– Да? И что же из этого вышло?

– Управление тогда не приняло меня на работу, и япопытался подыскать ее сам. Поэтому-то я и решил заняться исследованиями. Этапланета предоставляет массу возможностей для этого.

– Какого рода исследованиями?

– Я разработал два учения – по первобытной культуре иантропологии в Новом Гарварде. Потом я решил изучить жизнь «горячего» племенигде-нибудь в глубинке – и после долгих уговоров добился своего. Племя приняломеня к себе, и я начал их просвещать. Вскоре, однако, мне стали мешать, мешаливсе, кто только мог. Это был удар по моему честолюбию.

Через некоторое время я пришел к выводу, что моиисследования, моя общественная деятельность, никого не интересует и никому ненужны. Я осмелюсь предположить, что вы читали «Сердце Тьмы»? Если это так, товы понимаете, что я имел в виду. Постепенно я стал находить более интереснымпринимать участие в местных обрядах и укладе жизни, чем просто наблюдать их. Япринял на себя труд перестроить некоторые из их наиболее ужасных обычаев,придав им определенное эстетическое содержание. Вот теперь-то я сталпо-настоящему просвещать их! Теперь все, что они ни делают, выполняется сгораздо большей утонченностью.

– Что же именно стало более утонченным?

– Во-первых, раньше они просто были людоедами.Во-вторых, они были очень простодушными в деле использования своих пленников,прежде чем зарезать их. А теперь все это – очень важные вещи. Если над нимидолжным образом поработать, то результатом будет высший класс выполненияобрядов и обычаев – вы должны понимать, что я имею в виду. И вот я здесь, сполным набором обрядов и суеверий, почерпнутых из многих культур, многих эпох,даже многих планет. Разве можно представить лучшее поле деятельности длядоктора антропологии? Люди, даже полулюди, даже мутанты – это создания,обожающие различные ритуалы, а голова моя напичкана самыми различными обрядамии всякими другими подобными штучками. Поэтому я приложил свои знания для общейпользы – и теперь занимаю среди них очень почетное и высокое положение…

– Какое это имеет отношение к нам? – спросил я.

– Жизнь здесь за последнее время стала довольноскучной. И туземцы обеспокоены. Поэтому я решил, что настало время хорошейцеремонии. Я переговорил с Прокрустом – их вождем – и предложил ему подыскатьнам несколько пленников. Насколько я помню, на 575-ой странице сокращенногоиздания «Золотого Храма» говорится: «Галаки пользуются дурной славой: охотникиза головами, пьют кровь и выедают мозги своих жертв, чтобы стать храбрыми.Штэлоны на Филиппинах выпивают кровь убитых ими врагов и съедают в сыром видечасть их головы, чтобы перенять их смелость…» Что ж, здесь у нас язык поэта,кровь двух наиболее грозных воинов, мозг выдающегося ученого, железная печеньпламенного политического деятеля и необычно окрашенная плоть неземного создания– и все это здесь, в одной единственной комнате! Великолепный улов, что ниговори.

– Вы весьма откровенны, – заметил я. – А чтождет женщин?

– О, для них мы исполним длительный ритуал плодородия,который завершится долгим жертвоприношением.

– Понятно.

– Все это относится, правда, только к тому случаю, есливас не отпустят подобру-поздорову, не причинив особого вреда.

– О?!

– Да. Прокрусту нравится давать людям шанс проверитьсебя на соответствие определенным требованиям. Пройдете определенные испытания– и вполне вероятно, что вы все получите долгожданную свободу. В этом отношениион почти что христианин.

– И соответствует, я полагаю, своему имени?

Гассан подошел ко мне и встал рядом, пристально разглядываячерез решетку Моурби.

– Хорошо, хорошо, – внезапно воскликнул «старшийврачеватель». – Мне на самом деле хочется подольше сохранить вам жизнь,понимаете? У вас есть чувство юмора. У большинства куретов его нет, вернее, нехватает, хотя во всем остальном это существа, достойные подражания. Возможно,они могли бы научиться у вас этому…

– Не стоит. Расскажите-ка лучше о способах испытания.

– Да? Впрочем, ладно. Вы – мои гости и вскоре сами всеувидите. Мы являемся попечителями, – тут Моурби усмехнулся, –Мертвяка. Я уверен в том, что один из вас двоих поймет это за время своегократкого знакомства с ним. – Он перевел взгляд с меня на Гассана, затемснова на меня.

– Я слышал о нем, – заметил я. – Расскажите,что нам нужно сделать?

– Вам предлагается выставить бойца, который через некотороевремя, вернее – вечером, встретится с ним, когда он снова восстанет из мертвых.

– Что он из себя представляет?

– Представляет? Гм-м… Если так можно сказать… Вампир!

– Чушь! Я спрашиваю, кто он на самом деле?

– Я говорю вам, что он настоящий вампир. Вот увидите.

– О'кей. Пусть будет по-вашему. Вампир – так вампир.Значит, один из нас должен с ним драться.

– Вы согласны?

– Еще один вопрос… Условия?

– Голыми руками. Разрешается все, что угодно, как вкетче. Поймать его совсем нетрудно. Он будет просто стоять и ждать вас. Егобудет мучить страшная жажда, а также голод. Его можно только пожалеть.

– И если он потерпит поражение, вы отпустите пленниковна свободу?

– Таков закон. Но такого еще никогда не случалось.

– Понятно. Вы хотите меня убедить в том, что он оченьсильный.