этого договора, по которым Лифляндия признавала над собой верховную власть Августа II как наследственного монарха и обязывалась признавать своими государями его наследников, даже если бы они и не занимали польского престола[227]. Кардинал некоторое время медлил объявить свое решение, но Флемминг и Паткуль предложили ему за содействие королю 100 000 рейхсталеров и дали задаток. Тогда кардинал согласился и дал обещание выхлопотать у сейма разрешение оставить в Курляндии 7000 человек саксонских войск, которые находились в Польше со времени выборов Августа II, отягощая ее население, и вывода которых требовал сейм. Войска должны были быть оставлены в Курляндии под предлогом укрепления Полангена, на самом же деле должны были напасть на Ригу.

Дело было, таким образом, окончательно решено, и Карлович был вскоре снаряжен в Москву, а к нему в качестве сведущего в военном деле лифляндца прикомандирован был Паткуль под чужим именем — Киндлер. Карловичу было удобно появиться в Москве, не возбуждая никаких подозрений. К нему еще в марте 1699 г. был послан из Москвы подьячий Лев Волков с письмом от Л. К. Нарышкина, в котором боярин напоминал ему о данном им обещании подыскать в Саксонии и нанять на московскую службу рудознатных мастеров и просил об исполнении этого обещания. Льву Волкову велено было подать письмо Карловичу тотчас же по приезде и «о приискивании рудознатных мастеров домогаться у него почасту». Волков приехал в Варшаву 11 июня, но Карловича там не застал; он, как доносил резидент в Варшаве Алексей Никитин, отправился в Саксонию приговаривать и приискивать на службу таких мастеров. Письмо Л. К. Нарышкина было отправлено ему в Саксонию по почте. 13 августа в Москве было получено от Никитина другое донесение, что Карлович с рудознатными мастерами из Саксонии в Варшаву приехал и к Москве с ними поедет сам вскоре.

16 сентября генерал со свитой и с 12 рудознатными мастерами был уже в Смоленске. 26 сентября он прибыл в Москву и как неофициальный посланник остановился в Немецкой слободе на постоялом дворе[228].

XVII. Мемориал Карловича и совещание Петра с датским посланником

Исполняя возложенное на него поручение, Карлович 5 октября 1699 г. подал Петру обширный, вероятно составленный Паткулем, мемориал, в котором убеждал царя заключить немедленно наступательный союз с Августом II, перечислял выгоды, которые должны будут проистечь от завоевания царем берегов Балтийского моря, и предлагал начать военные действия против Швеции отнюдь не позднее конца декабря, указывая на наступавшие благоприятные обстоятельства для такого нападения и предостерегая от опасности пропустить подходящий момент. Король ничего так не желает, как прочного союза и единодушного действия с царем. Он не может забыть, как при личном свидании царь высказывал намерение вернуть от Швеции то, что принадлежит ему по праву и было отторгнуто только вследствие смут, возникших в Московии в начале столетия. Король тогда же был склонен войти в союз, но царь находил, что положение Польши не таково, чтобы можно было приступить к делу такой важности, прежде чем правительство в Польше укрепится и будет в состоянии оказать ему помощь. Теперь, когда Польша умирена и все корни раздора устранены, король в состоянии помочь царю в его намерении. Конъюнктура в европейских делах необычайно благоприятная. Карлович особенно подробно указывает Петру на те неисчислимые экономические выгоды и на те блестящие политические перспективы, которые откроются ему с завоеванием берегов Балтийского моря: процветет торговля России с Голландией, Англией, Испанией, Португалией и с другими странами на севере, западе и юге Европы. Мало того, откроется торговый путь для сношения стран азиатского Востока: Персии, Китая и других с Западной Европой, и восточная торговля будет монополией царя — выгода, какою не обладает ни один из потентатов.

Завоевание берегов Балтийского моря создаст царю всемирную славу, сблизит его с могущественнейшими главами христианства; он заведет на Балтийском море значительный флот и будет принимать большее участие в европейских делах и оказывать на них большее влияние. Франция откажется тогда от мысли о всемирном господстве. Слава царя от этого завоевания будет больше, чем от побед над турками и татарами. В предстоящей войне за испанское наследство он будет иметь случай оказать помощь союзным Англии и Голландии десятью, двадцатью или более тысячами войска и значительным флотом.

Чтобы помочь царю в завоевании берегов Балтийского моря, король от верного и чистого сердца предлагает к его услугам не только свою саксонскую армию, но и собственную особу и твердо обещает сделать такую сильную диверсию против шведов, что царю не надо будет беспокоиться за свой тыл. Для этого будет сделано нападение на такое место, где шведы обыкновенно сосредоточивают свои войска. Король берет также на себя расположить в пользу царя европейские державы так, чтобы они не вмешивались в войну России со Швецией. Надо только надеяться, что завоевания царя ограничатся пределами, в правомерности которых можно убедить свет. В таком случае ни соседние, ни отдаленные державы не будут препятствовать его притязаниям.

Итак, необходимо установить, каким образом, где и когда начать военные действия. Разорвать со Швецией надо в конце предстоящего декабря, отнюдь не пропуская этого срока, держась выражения: «теперь или никогда». Обстоятельства действительно наиболее благоприятны, и момент наиболее подходящ, и было бы досадно ими не воспользоваться и упустить такой удобный случай. Все устроено к услугам царя: остаток саксонских войск, который с большим трудом удалось удержать в Польше, вступил уже в ту страну, откуда должно быть сделано нападение. Приняты меры к привлечению польских сил, для чего король вошел в соглашение с некоторыми лицами из Речи Посполитой. Стараниями короля обеспечено благоприятное отношение к царю некоторых значительных дворов; относительно других будут приняты меры. Король советует государю:

а) развязать себе руки для этого предприятия, чтобы не отвлекаться другими войнами, б) хранить переговоры в глубокой тайне. Подробности Карлович обещает выяснить при дальнейших переговорах[229].

Получив мемориал Карловича, Петр счел необходимым тотчас же повидаться и посоветоваться с датским посланником Гейнсом, так как союз с Данией он считал уже фактически заключенным в Воронеже 21 апреля текущего 1699 г. 30 июля Гейнс получил уже из Копенгагена ратификацию и главного договора, и сепаратных статей, подписанную королем Христианом V. К концу сентября пришли в Москву вести о кончине этого короля, последовавшей 25 августа, и о вступлении на престол его сына Фридриха IV. Предстояло ожидать новой ратификации от Фридриха. Петр со своей стороны медлил ратификовать заключенный договор, так как твердо решил не вступать в войну со Швецией, не обеспечив себя на юге миром с турками. Но такая отсрочка окончательного формального закрепления фактически