заключенного союза отнюдь не мешала ему считать союз с Данией вполне действительным, и потому он, получив предложение Августа II, пожелал поговорить с датским посланником. Свидание Гейнсу было назначено на следующий же день, 6 октября, по-прежнему в доме резидента Бутенанта фон Розенбуша в полном секрете. Встреча эта, однако, в назначенный день не состоялась и перенесена была на следующий. «Его величество царь, — писал Гейнс в депеше в Копенгаген от 11 октября, — получив вышеупомянутый мемориал (Карловича), прислал ко мне в прошлый четверг (5 октября) своего тайного переводчика, который был со мною в Воронеже, сказать, что я завтра утром за два часа до рассвета (au matin deux heures avans le jour) должен быть у комиссара Бутенанта и что он, царь, со мною будет говорить. Я это сделал и подождал его до 11 часов, когда его величество прислал ко мне своего первого фаворита Александра Меншикова извиниться в том, что он не мог прибыть, и позвать меня назавтра в дом сказанного фаворита для той же цели. Я отправился туда. Его величество царь пришел к нам после обеда и, чтобы лучше скрыть свое намерение от бывших при нем, он мне предложил ехать с ним в Измайлово, в половине лье отсюда, посмотреть несколько драгунских рот, которые были набраны в его отсутствие. Чтобы отделиться от остальных, он сел в один экипаж со мною, приказав своему переводчику поместиться на скамейке. По дороге он осведомился об обстоятельствах смерти блаженные памяти его величества (Христиана V). Затем он меня спросил, не получал ли я новых приказаний от двора и могу ли я его уверить, что теперешний король будет в тех же намерениях в отношении к нему, как и покойный король, его отец, выражая пожелание, чтобы я об этом высказался. Я ответил, что я уже уведомлен от двора, что все происшедшее будет подтверждено и что я жду курьера, который привезет мне новую ратификацию заключенного с его величеством трактата, и как я также опираюсь во всем на данное его величеством царем относительно этого трактата слово, то я ручался, что его величество, мой теперешний государь, утвердит все, что раньше было здесь решено, будучи убежден, что его величество имеет особенное стремление поддерживать всегда с царем более непоколебимо, чем с какою-либо иною державою в свете, дружбу и искренние отношения, которые были во все время с его предшественниками. Царь остался совершенно доволен и подал мне руку, говоря, что все идет хорошо, что он стоит и останется на том же. Царь осведомился далее о возрасте его величества, о характере его верховной власти и о многих других вещах, на что я отвечал, как можно было лучше, пока мы не приехали в Измайлово, где происходило в присутствии и под командой генерал-майора Вейде ученье двум ротам, и трудно поверить, с какою ловкостью эти солдаты проделывали свои упражнения, если принять во внимание, что они избраны только с этого лета вместе с другими четырьмя ротами в отсутствие царя. Это твердо показывает, что эта нация чрезвычайно способна поставлять хороших солдат, и им надобно только хороших офицеров и немного практики»[230].

Разговор с Гейнсом во время поездки в Измайлово 7 октября должен был успокоить Петра относительно намерений нового датского короля. Гейнс уверил его в соблюдении Фридрихом IV союза, заключенного его отцом. И сам Петр, со своей стороны, высказал Гейнсу непреклонную волю держаться союза, по своему обыкновению пожав ему при этом руку.

XVIII. Приемная аудиенция шведским послам и первая конференция с ними

Шведских послов надо было искусно обманывать, скрывая от них тайные переговоры с Карловичем и Гейнсом. Вероятно, для того, чтобы не дать им никаких поводов для подозрений, решено было устроить для них торжественную приемную аудиенцию со всем старинным ритуалом. Эта аудиенция и состоялась 13 октября. Однако на том старинном ритуале, по которому она отправлялась, все же отразились некоторые недавно заведенные новшества; а затем и сам Петр, решивши исполнять старинный парад, не мог его соблюсти во всех подробностях уже просто в силу своей нетерпеливой, порывистой и стремительной натуры.

13 октября в пятницу от Ростовского подворья в Китай-город по Красной площади и в Кремле от Спасских ворот до Красного крыльца по обе стороны проездов, по которым лежал путь послов, расставлены были солдаты Бутырского и Лефортова полков под командой генерала П. И. Гордона и сына его полковника Я. П. Гордона с ружьями, знаменами и барабанами. «А в прошлых годех, когда бывали на приездех свейские послы, и для приезду их на стойке бывали стрелецкие полки»[231]. По Красному крыльцу до Столовых сеней стояли также солдаты с ружьями, «а жильцы в терликах отставлены», как значится в официальной записке о приеме посольства. Во главе посольской процессии, открывая шествие, ехали два государевых казначея верхами. Затем 100 человек солдат Семеновского полка несли присланные с посольством от короля и подносимые от самих послов дары, причем каждый нес по одному предмету. Дары состояли из разного рода серебряной посуды. По составленной росписи здесь значится: 12 стаканов больших вызолоченных и украшенных с покрышками, серебряное «водяное блюдо» с рукомойником, 9 лоханей с кувшинами (рукомойники) серебряных, чеканных, вызолоченных сплошь или по местам. Судя по описаниям, приводимым в упомянутой росписи, это были вещи художественной работы, кувшины были украшены изображениями или имели форму указанных в описании предметов: «рукомойник будто Бахус», «рукомойник сделан будто мужик в больших латах и с сбруею на лошади, будто Полкан», «лев с коруною и с державою», «человек с рогом вызолоченным», «рукомойник будто рыба кит и на нем седящей Нептунус», «12 конфектовых блюдец с пирамидовою чашкою чеканные и узорочно вызолочены, при том же наливательная кружка с поддоном на великом блюде», 6 чеканных и узорочно вызолоченных конфектовых блюд, 6 чеканных и узорочно вызолоченных подносных тарелок с шестьми стаканчиками вызолоченными круглыми, 8 конфектовых блюд доброй работы, чеканных, в том числе 4 блюда без стаканчиков, на 4 блюдах по 2 стаканчика серебряных резных золоченых, 2 серебряных чеканных короба (шкатулки), из них один сквозной работы, каждый с двумя позолоченными ручками, кружка «узорочно вызолочена, сделана будто насос», пара чеканных узорочно вызолоченных фляг, 8 пар подсвечников с вставками для свечей, 16 (по другому списку 8) стаканов «с кровлями филегранцовой работы и 2 чашки доброй работы с покрышки», «судки столовые большие росольники с шанданы». От самих послов подносились — от первого посла: лохань с рукомойником чеканным, узорочно вызолоченная, 2 белых чеканных конфектовых блюдца, 2 чеканные и