– Ты какая-то довольная, – улыбнулся он.

– Ага. Съездила в «Уэйтроуз» и купила нам всяких вкусняшек к чаю. Решила, что надо поднять тебе настроение.

– Почему это? – нахмурился Джейкоб.

Фиона посмотрела на него озадаченно:

– Потому что у тебя нога сломана.

– О, ты такая заботливая!

– Еще какая! Взяла тебе замороченное пиво и закуски к нему.

– Я тебя обожаю!

– Эй, штаны придержи! – ответила она, но вид у нее был счастливый.

Этой Алекс Дейл можно доверять?

Солнечный свет струился в окно спальни. На немнущемся белом пододеяльнике переливались радужные пятна и скакали игривые солнечные зайчики. К оконному стеклу пристало несколько капелек росы; с улицы доносилась детская возня.

Алекс медленно села в постели, привычно ожидая, когда мозг поедет и врежется в черепную коробку. Но головная боль не пришла.

С тех пор как она носится с этим проектом, у нее впервые возникло ощущение, что дело сдвинулось с места. Методично дергая за все ниточки по очереди, она наконец нашла одну, которая к кому-то вела.

К Джейку.

Она улыбнулась краешком рта, вспоминая его слова. Грустный рассказ, однако, прослушав его запись на телефоне, она улыбалась уже до ушей.

Джейк. Он же Джейкоб Арлингтон. Он же волонтер. И похоже, он рассказал ей куда больше, чем сам думал…

* * *

Еще совсем рано. Время посещений начинается гораздо позже. Вряд ли из этого что-нибудь выйдет, но до визита к врачу нужно как-то убить два часа, и к тому же ей не терпится продвинуться в расследовании.

Вынырнув из огромной серой лифтовой коробки, она с уверенным видом промаршировала к «Голубой лагуне» и громко постучала.

Дверь приоткрылась, выглянула незнакомая медсестра.

– Вы что-то хотели?

– Доброе утро! Я пишу статью о вашей пациентке, Эми Стивенсон, и у меня к вам пара вопросов.

– Простите? – переспросила сестра, наморщив лоб, словно не разобрала ни единого слова.

– Я журналистка. Алекс Дейл.

– Ну, это я не знаю… нужно доктора Хейнса спросить.

Сглотнув комок в горле, Алекс пыталась отогнать обрывки воспоминаний. Доктор покупает ей выпивку. Доктор в ее постели. Давит на нее своим весом. Усердно трудится, и язык у него высунулся набок.

– Да нет, я буквально на минуту! Только уточню у вас кое-что.

– Подождите здесь, – скомандовала медсестра.

Алекс отступила назад и прислонилась к бледно-пастельной стене. Вокруг головы шелестели объявления о сборе средств и собраниях групп взаимопомощи. Слышно было, как медсестра, вздыхая, говорит по телефону.

– Ну, хозяин барин, – устало сказала она.

Дверь распахнулась шире.

– Не очень-то мне все это нравится, – сообщила сестра куда-то в пространство, провожая Алекс внутрь. – Так что вы хотите знать?

* * *

– Как долго хранят эти записи?

– Не могу вам сказать.

– Может, где-то есть архив?

– Сомневаюсь. Скорей всего, их уничтожают.

Алекс переворачивала тяжелые страницы. Вот и первая запись – чуть больше трех лет назад.

– Можно мне взять это в кафе, чтобы спокойно изучить? Обещаю вернуться до того, как начнут приходить посетители.

– Лучше не стоит. Но можете сидеть здесь сколько захотите.

Ей пришлось внимательно просмотреть шестьдесят семь мелко исписанных страниц. Но стоило ей увидеть ту запись, как по спине будто пробежал электрический разряд.

В машине она принялась лихорадочно царапать в блокноте, не рискнув ехать сразу к врачу: мысли могли улетучиться прежде, чем у нее появилась бы возможность их записать. Оно вернулось – впервые за бог знает сколько потраченных впустую лет. То состояние, в котором у нее получались убойные формулировки, сногсшибательные сюжеты и блестящие каламбуры. Она всегда так стремилась его поймать, однако с каждым годом это становилось все труднее. Она тянула и тянула, пока не наступал последний день; и вот материал уже кровь из носу сдавать через час, а она все прихлебывает вино из пластикового стаканчика, игнорируя разрывающийся на столе телефон.

Когда в последний раз на трезвую голову ее так осеняло?

* * *

Доктор Эванс глядел на нее через очки:

– Итак, Александра… Хорошо, что вы пришли. Времени у нас в обрез, судя по результатам.

– Я теперь пью намного меньше. И гораздо лучше себя контролирую. По сравнению с тем, что было в прошлый раз…

– Нет, дорогая моя, «намного меньше» здесь не поможет. Намного меньше нужно было пить еще лет пять назад. А сейчас вы должны бросить. Совсем. И если вам это трудно…

– Мне не трудно.

– Если вам трудно бросить самостоятельно, следует обратиться за помощью. И как можно скорее.

– Но ведь анализы делали совсем недавно! И все было в зачаточной стадии. Я чувствую себя хорошо. Я бодра и полна энергии, так что…

– Недержанием мочи страдаете? – перебил доктор. – Ну, на самом деле катастрофы иногда случаются, но я просто пью очень много воды.

– Менструации не прекратились?

– Они у меня никогда не отличались регулярностью, – поспешно ответила она.

– А сон? Как вы спите?

– Я быстро засыпаю.

– Но надолго ли? Утром вы чувствуете себя отдохнувшей?

Она выдавила улыбку:

– Да кто вообще может этим похвастаться в наше время?

– В течение дня вы чувствуете тошноту?

– Ну… да, то есть…

Она замолчала. Доктор снял очки и пристально взглянул ей в лицо. Тяжелые мешки под глазами оттягивали веки вниз, к заросшему щетиной подбородку.

– Простите за прямоту, Алекс, но нам известно, что ослабление функций организма началось несколько лет назад. А проблема с алкоголем появилась раньше. Ослабление свидетельствует о том, что остановиться сами вы не в состоянии, иначе бы уже давно бросили. – Он протянул ей бумажную салфетку. – Пусть вы и сократили дозы алкоголя, но все равно пьете. И от этого процесс только ускоряется. Как ваш врач, я настоятельно советую вам обратиться за помощью.

– Я и обращаюсь. К вам. Я уже практически не пью, и с работой стало лучше. По-прежнему бегаю, почти каждый день. И энергия бьет ключом.

– Вот список местных сообществ. Если вы не бросите, то вскоре вас ждет облысение, постоянная тошнота, желтуха, потеря памяти, помутнение сознания…