Собираясь забраться на один из них, Анна чуть поодаль замечает фигуру мужчины. Может, это Лýка? Уже подняв руку, чтобы помахать ему, она понимает, что нельзя покидать укрытие до тех пор, пока не будет уверенности, кто это. Анна прижимается к стене и тихо подходит ближе. Теперь видно еще двоих человек. Они сидят на бочках и, похоже, кого-то ждут. Один из них зажигает сигарету, и, когда пламя освещает его лицо, девушка узнает его. Это мужчина в сером свитере, которого они с Лýкой пару недель назад встретили у книжного магазина Чильберга.

Анна широко раскрывает глаза. Что он тут делает?

– Затуши сигарету, – шепчет ему кто-то. Она вздрагивает. Знакомый голос. Юн тоже здесь.

Мужчина в сером свитере делает глубокую затяжку:

– Это почему?

– Заметят огонь от сигареты и причалят в другом месте, – объясняет Юн.

Его товарищ, поднявшись с бочки, поворачивается вполоборота.

– Ну вот, теперь я к морю спиной, – бормочет он. – Доволен?

– Я был бы довольнее, если бы ты не был таким идиотом.

– Тссс… – обрывает их третий мужчина, одетый в объемную куртку. – Они не должны нас услышать.

Тот, что в сером свитере, делает последнюю затяжку, бросает окурок на землю и тушит его ногой.

– И что мы будем делать, когда они причалят? – со вздохом спрашивает он.

– Я же говорил. Запишем их данные и передадим полиции, – отвечает Юн.

– А по-другому нельзя? – интересуется тот, что в куртке. – Лодки могут ведь и перевернуться… Вряд ли эти жидовские свиньи умеют плавать.

– Этим сам занимайся, – протестует тот, что в свитере. – Мне проблемы с полицией не нужны.

– Надо было винтовку захватить, – продолжает тот, что в куртке.

– Хельберг сказал, чтобы мы не привлекали к себе лишнего внимания, – вставая с бочки, говорит Юн. – Он сам позаботится об этом сброде, но ему надо знать их имена. При удачном раскладе отправим их прямиком в Аушвиц.

Анна крепко сжимает губы. Она боится даже дышать, боится, что Юн увидит ее. Страшно подумать, что будет, если ее обнаружат.

Девушка осторожно идет обратно вдоль стены, под прикрытием дома. Аккуратно переступает, моля Бога, чтобы не споткнуться. Свернув за угол, прочь от их глаз, начинает бежать вверх по склону, но на третьем шаге наступает на сухую ветку, которая издает громкий хруст, сломавшись пополам.

– Ау? Кто здесь?

Это хриплый голос Юна, а краем глаза Анна замечает появившийся у сушильного цеха силуэт. Того, кто в сером свитере.

Девушка замирает. Все еще полумрак, и, если она не будет двигаться, возможно, он ее не увидит.

Сердце бьется так сильно, что пульс отдает в голову. Анна понимает, что ей лучше замереть, только надо увидеть, где стоит мужчина. Она медленно оборачивается. Он всего в паре метров, повернувшись к ней спиной, всматривается в окно сушильного цеха.

Перед Анной крутой холм. Наверное, если побежать изо всех сил, можно успеть перевалить через вершину до того, как мужчина в сером свитере заметит ее. Искоса поглядывая на него, девушка как раз собирается разбежаться, когда он оборачивается и встречается с ней взглядом. Анна холодеет, пока мужчина таращится на нее. Будто в одно мгновение она превратилась в ледышку и не может пошевелиться.

– Нашел что-нибудь? – кричит Юн из-за цеха.

Мужчина делает шаг в ее сторону. У него жесткое и какое-то угловатое лицо. Целую долгую секунду он стоит и смотрит на нее в упор, потом отворачивается.

– Просто птица, – отвечает он, исчезая за углом.

Анна запыхалась. Будто забыла, что нужно было дышать, и теперь наконец может наполнить легкие воздухом. Она старается как можно быстрее забраться вверх по склону и, перевалив через вершину, пускается наутек. Не смея даже обернуться назад, Анна бежит через весь Сандберг, и ее не отпускает ощущение, что за ней гонятся. Пару раз падает, царапая ноги, но поднимается и продолжает бежать.

Только отбежав на достаточное расстояние, она решается замедлить темп и обернуться. Тело дрожит от адреналина, щеки пылают. Анна с облегчением вздыхает, осознав, что ее не преследуют, и прячется в зарослях кустов, чтобы перевести дух.

Лýка должен вернуться. А иначе как же осуществить все, о чем они мечтали? Ведь они должны переехать в Стокгольм и обзавестись своим домом – снять квартирку из спальни и кухни, где будут вместе ужинать вечерами, обсуждая, как прошел день. Должны пожениться, поклявшись, что будут любить друг друга вечно.

Слезы наворачиваются от мысли о том, чтобы каждое утро просыпаться рядом с Лýкой, и Анна трет глаза. Он должен выжить. Должен вернуться. Лýка – важнейший, самый любимый, человек в ее жизни, и если с ним что-нибудь случится, она не знает, что будет делать.

Глава 25

Апрель 2007 года

В воздухе бабушкиной палаты висит напряжение. Бежавшая по коридору Ребекка замедляет темп, осторожно перешагивает через порог и делает несколько шагов вперед.

У постели Анны стоит врач и, глядя в медицинский журнал, тихим голосом разговаривает с медсестрой.

– Общий анализ крови тоже плохой – все показатели снижены. Начнем с кроверазжижающих и будем следить за частотой сердечных сокращений.

Изголовье кровати приподнято, бабушка лежит, запрокинув голову и закрыв глаза. То и дело подкашливает, издавая свистящий звук.

Увидев Ребекку, врач замолкает и поворачивается к ней:

– Вы внучка Анны?

– Да.

– Мы сделали ей компьютерную томографию, посмотрели сосуды: у вашей бабушки тромбоэмболия легочной артерии. Это означает, что произошла закупорка артерии в легком. Мы начнем лечение с введения кроверазжижающих препаратов, – объясняет она, поправляя очки.

– Хорошо. Насколько это опасно?

– Диагноз поставили на ранней стадии, – ровным голосом отвечает врач. – Ваша бабушка жаловалась на боли в груди. Тромб повлиял на насыщение крови кислородом, у нее лихорадка и головокружение. Мы будем внимательно отслеживать ее состояние.

Она кивает медсестре и беззвучно исчезает из палаты. Ребекка подходит к больной. Прежнего румянца нет, лицо побледнело. Ребекка склоняется над постелью и осторожно дотрагивается до бабушки. Сначала Анна не реагирует, но спустя пару секунд открывает глаза.

– Ребекка? – шепчет она.

– Да, я тут. Все будет хорошо.

Бабушку сотрясает дрожь, она нетвердой рукой подносит ко рту клочок бумаги и откашливается. Ребекка замечает на салфетке красные пятна крови и обменивается взглядами с медсестрой.

– Это нормально при таком диагнозе, – успокаивает та. – Ей назначили антибиотики, чтобы предотвратить инфекцию. И жаропонижающее уже дали, так что температура скоро спадет.

Медсестра тоже уходит, а Ребекка, намочив холодной водой небольшое полотенце, прикладывает его к бабушкиному лбу.

– Вот так, – говорит она. – Тебе дали все необходимые препараты, так что скоро будет лучше, вот увидишь.

Бабушка стонет. В глазах – лихорадочный