вышли, читая в лице провожавшей их продавщицы испуг, уличенной.

Пирожками Шишов остался не больно доволен.

— Сами-то суп, поди, ели.

— Вот трактор получим, — дал слово Иван, — обую тебя в свои сапоги, и ты поешь супу.

Проехав город с востока на запад, «уазик» свернул направо через пустырь к одноэтажной кирпичной конторе. Слободину повезло. Едва он ступил на мостки, как тут и увидел механика Мигунова. Тот возвращался, видно, с обеда. Приземисто-плотный, в черной бархатной кепке, кителе речника с полным набором пуговок с якорьками, он направлялся к железным воротам, ведущим во двор мастерских.

— Илья Александрыч! — гаркнул Иван голосом человека, встречающего родню.

Механик остановился.

— Узнали?! — воскликнул Иван. — В прошлом году, помните, вы были у нас в «Сигнале», дак у меня еще ночевали?!

Илья Александрович усмехнулся:

— Я у многих ночую. Что из того?

— Я рад, что встретился с вами! — добавил Иван.

— А я не рад.

— Почему? — опешил Иван.

— Потому что просить чего-нибудь будешь.

— Буду.

— А я не дам. Слишком много вас, попрошаек. Одному — запчасти, второму — без очереди ремонт.

Слободин достал из кармана бумагу с печатью:

— Вот документ.

Мигунов развернул бумагу и, поскучнев, невнятно спросил:

— С гостиницей как? Устроились?

— Не! Мы сегодня назад!

— Не суетись! — Мигунов расстегнул накладной карман, в котором блеснул наконечник ручки, и, сунув туда документ, убежденно сказал: — Ничего сегодня не выйдет.

— Это как? — посерьезнел Иван.

— Поторопились приехать.

— Трактор, что ли, не починили?

— Трактор исправен. Но после ремонта его положено обкатать.

— Обязательно?

— Да.

Иван понемногу стал раздражаться.

— И долго обкатывать будешь?

— Да уж сегодня-то буду.

— А завтра?

— До завтра надо сначала дожить.

Был Иван из породы шумливых, которые много кричат, но и делают много. Зная силу и слабость людей, он всегда понимал, что сказать и что предпринять, дабы дело стронулось с места. А тут растерялся, видя в механике человека, который и может помочь, да не станет, потому что это ему ни к чему. Осердился Иван:

— Ты случаем не заливаешь?

— Ка-ак?

— Не врешь, говорю?

Мигунов посмотрел изучающе на Ивана.

— Не будем так фамильярны, — сказал, — я к этому повода не давал.

Недоговорок Иван не терпел, а они у механика в каждом слове.

— Мне твой повод, как нашей жучке твоя авторучка! Лучше про трактор скажи: когда получать?

Мигунов утомленно вздохнул:

— Я же сказал, когда обкатаем.

И тут Иван понял бессмысленность разговора. Механик был обтекаемо-скользкий, такого ничем не смутишь, не расстроишь, не озадачишь. «Начальника бы какова!» — подумал, метнув глазами по окнам конторы.

— Управляющий в командировке, — сказал Мигунов, угадав секретную думку Ивана. — А заместитель на месте. Четвертая комната. Можешь зайти. Только имей в виду, прежде чем что-то решить, он посоветуется со мной.

Слободин перевел глаза на «уазик», в котором увидел Шишова, лениво жевавшего пирожок. А потом и Леву увидел. Шофер, зайдя на крыльцо, устроился там на дощатом диване, раскрыл свою книгу и начал читать. Ничего не придумав и не решив, Слободин напряженно спросил:

— Что же нам? Что?

Мигунов потрепал его по плечу:

— Ждать и надеяться. — И повернулся к воротам.

Слободин почувствовал стыд, словно его облапошили, как мальчишку. Он взглянул на покрытую кителем плотную спину. По ее желобку, отзываясь на шаг, ритмично вздувалась продольная складка. Ничего эта складка не выражала. Однако Иван заподозрил в лице Мигунова усмешку. Усмешку чиновного человека, который не любит людей, потому что они негодуют, волнуются, просят и вообще добиваются своего. Иван сорвал с головы заскрипевшую в пальцах кепку, догнал механика у ворот.

— Погоди! Хочу разобраться!

Мигунов недовольно остановился.

— В чем?

Иван обернулся и снова увидел шофера, дорожной одеждой, цветом лица и книгой в руке напоминавшего важного шефа, который здесь для того, чтоб кого-нибудь огорчить. Смекнул бригадир, что без Левы ему разговор с Мигуновым не склеить. Потому взмахнул восьмиклинкой и голосом громким, каким приглашают на выручку или подмогу:

— Лев Васильич! Можно сюда? Есть недови́тое дело!

С крыльца спустился высокий, недеревенского облика человек, направился к ним, печатая шаг по мосткам, как военный.

Механик уставился на него.

— Кто? — спросил с неприязнью.

Слободин промолчал, не зная, как лучше представить шофера. Однако Кокин, услышав вопрос, представился сам:

— Корреспондент областной газеты.

Мигунов расстегнул накладной карман, помял в нем бумаги и вновь застегнул.

Лева приблизился с видом угрюмого шефа, недовольного тем, что его отвлекли, скучно глянул перед собой, забирая пространство между механиком и Иваном.

— Недови́тое? — хмуро спросил.

И тут потянулась к нему рука. И голос к нему потянулся:

— Мигунов. Зав. ремонтными мастерскими.

— Кокин, — назвался шофер и требующе добавил:

— Что тут у вас происходит?

Слободин поглядел на Леву с тайным восторгом, развел руками — и словно большому начальству:

— Растатурица тут! Приехал сюда взять «Беларусь» из ремонта…

— И возьмешь, — перебил Мигунов. Неуверенно перебил, не особенно внятно, но Иван дальше жаловаться не стал, лишь взглянул на механика с интересом:

— Когда?

Мигунов покатал желваками:

— Возможно, сегодня.

— Неуж! — улыбнулся Иван, начиная видеть в механике человека, который их больше не подведет.

— Сказано — сделано, — подтвердил Мигунов, обращаясь при этом не к бригадиру, а к Леве, который смотрел-смотрел в пространство между механиком