ногтями? В общем, сильно на ведьму смахивает!

— Еще у нее собака имеется! — подхватил напарник. — И тоже с черной мордой.

— Знаю, как не знать! — самодовольно ответила старуха.

Напарники довольно переглянулись.

— А знаете, где она живет? — спросил первый, развивая успех.

— Знаю, — закивала старуха и переглянулась с козой, словно спрашивая у нее совета. — Она ведь у Долгополова комнату снимает.

— А этот Долгополов — он где живет?

— А это, молодые люди, я вам сейчас обскажу… только вы все запомните как следует… как у вас, память хорошая?

— Да уж получше, чем у тебя!

— Ну, тогда слушайте… — Старуха встала поудобнее и показала рукой на ближайший поворот: — Сперва, значит, вы идите по тому проулку до амбара… как увидите амбар — свернете направо, там такая узкая улочка будет. По ней, значит, нужно идти до Митиного пруда. Там уточки плавают. Возле пруда повернете снова направо и пойдете по тропинке между лесочком и канавой…

Старуха перевела дыхание и продолжила:

— Главное, никуда не сворачивайте, а то там болотце имеется. Такое болотце, что не приведи господь! Значит, пойдете по этой тропинке, перейдете лужок, подниметесь на горку — и там как раз будет дом Долгополова. Сразу увидите, мимо не пройдете!

Один из напарников встряхнул головой и растерянно проговорил:

— Бабушка, повтори-ка еще раз! Что-то я не запомнил.

Но старуха непонятным образом исчезла.

Вот только что была — и нет ее, как будто и не было, как корова языком слизнула. То есть тьфу — коза!

Коза как раз имела место быть, она с сосредоточенным видом щипала травку, но явно не собиралась отвечать на вопросы.

— Куда это бабка подевалась? — растерянно протянул темный. — Прямо как сквозь землю провалилась!

— А тебе не один черт? Она нам дорогу сказала, так что мы сейчас найдем ту бабу, и дело с концом.

— Да я что-то не запомнил, как идти.

— А я запомнил. Сперва, значит, нам нужно вон в тот проулок… до этого… до ангара.

— Амбара, а не ангара!

— А не один ли черт?

Напарники пошли по проулку и вскоре увидели по правую руку от дороги большое строение без окон.

— Наверное, это он и есть, тот ангар, про который бабка говорила!

— Не ангар, а амбар!

— Один черт! Дальше нужно направо повернуть, по узкой улочке… вот по этой, наверное…

Они свернули в узкую улочку, в которую выходили зады домов и огороды.

— Вот по этой улочке нужно идти до какого-то пруда…

— Митиного, — напомнил напарник.

— Пруд — вот он, только на нем не написано, Митин он или еще чей-нибудь еще… вон, смотри, в нем утки плавают: хочешь, у них спроси — чей это пруд…

— Ну, другого здесь все равно нет, так пускай этот будет Митин… что там дальше-то?

— От этого пруда она велела снова свернуть направо, по тропинке между лесом и канавой…

— Вот, и правда есть тропинка…

Действительно, после пруда поселковые строения заканчивались, и дальше шла узкая, едва заметная тропка, с одной стороны которой был чахлый смешанный лесок, а с другой — канава, до краев наполненная ржавой железистой водой.

— Бабка еще сказала, чтобы никуда не сворачивать, а куда здесь свернешь? С одной стороны лес, с другой — канава… тут при всем желании свернуть некуда.

— Ну, по крайней мере, пока все, как она говорила.

Напарники прошли между канавой и лесом и вышли на заросший кустами пустырь.

Через этот пустырь вела та же самая тропинка, затем она обрывалась на краю небольшой поляны.

Впереди за поляной был поросший чахлой сухой травой холм, на вершине которого виднелся темный силуэт дома. Солнце было с той же стороны, поэтому разглядеть дом было трудно.

— Ну, вроде почти пришли! — проговорил один из напарников. — Вон там этот дом… как его… Долгополова, там эта баба живет.

— Теперь надо действовать скрытно! — подхватил второй. — Прямо в лоб не пойдем, вдруг она из окна нас увидит, пойдем в обход… ты иди слева, а я справа…

— Да если и увидит, куда денется! — отмахнулся первый. — Все равно бежать ей некуда, тут все как на ладони. И народу никого, так что никто не увидит, хорошее место, удобное…

Тем не менее они разделились и поодиночке пошли через поляну.

Через минуту слева донесся крик:

— Борис, помоги! Я в болото попал!

— Сейчас, Глеб, только я выберусь… здесь, похоже, тоже болото… — Борис выругался, почувствовав, что в ботинки набралось воды. Вода была холодная, ржавая и вонючая.

Он попытался вытащить ногу, но та завязла прочно. К счастью, рядом была небольшая кочка, уцепившись за которую ему удалось вытащить ногу, но ботинок остался в болоте. Борис выругался более заковыристо, провожая глазами тонувший ботинок.

— Ты идешь или нет? — услышал он крик, в котором был самый настоящий страх.

Он с трудом выбрался из болота и похромал на помощь напарнику.

Тот уже увяз почти по пояс.

— Помоги… — прохрипел он, шлепая руками по вонючей жиже.

Напарник заметался.

Он слышал, что тонущего в болоте можно спасти, протянув ему крепкую жердь или сломанное деревце, но рядом не было никаких подходящих деревьев. Он лег на землю, подполз как можно ближе и протянул приятелю руку.

Совместными усилиями они выкарабкались на твердую землю, сели на сухую траву и отдышались.

— А ведь старуха говорила, что нельзя в сторону отходить! — вспомнил первый.

— Что же, выходит, придется в лоб идти?

— Придется! — Глеб кое-как выжал брюки, вылил воду из ботинок и вздохнул:

— Как ни крути, надо дальше идти! А то шеф будет недоволен!

— Надо… — согласился Борис, с грустью разглядывая ногу в одном носке.

Напарники поднялись и побрели вверх по холму.

Вскоре они подошли к дому…

И тут их ждал неприятный сюрприз.

Дом был нежилой, давно уже заброшенный. Большая часть стекол в окнах отсутствовала, крыльцо провалилось. Входная дверь висела на одной петле, крыша, когда-то покрытая кровельным железом, годилась теперь только на металлолом.

— Что-то мне подсказывает, — начал Глеб, — что бабка нас напарила.

Борис ступил ногой в носке в кучу дерьма и выругался еще более заковыристо, чем в первые два раза.

Тут в глубине дома раздался какой-то подозрительный шум.

— Там кто-то есть!

Напарники условными жестами распределили роли: один обежал дом сзади, второй бросился к крыльцу, затем они одновременно ворвались внутрь — один через дверь, другой через окно.

Тот, что ворвался в дверь, в два прыжка пересек темные сени, толкнул дверь, влетел в комнату… и тут же под ним проломились подгнившие доски, и он провалился обеими ногами под пол. Сверху осталась только голова и плечи.

Парень попытался выкарабкаться