какого-то ханыги, там одни клопы и тараканы, а он лишний раз боится на улице показаться. Не выдержал, позвонил матери — как там, что? Она прошипела, чтобы не высовывался, и по голосу ее он понял, что ничего хорошего нет.

Михаил снова тяжело вздохнул и повесил голову.

Тут к его столику подошел официант, наклонился и вполголоса проговорил:

— Я извиняюсь, вас просит зайти наш директор.

— Меня? — удивленно переспросил Михаил. — Ваш директор? С какой стати? Откуда вообще он меня знает?

— Этого я не знаю. И, честно говоря, не хочу знать.

— Ну, так я тогда не пойду.

— А вот этого не советую.

В голосе официанта прозвучала такая бездушная и безжалостная угроза, что у Михаила стало холодно в животе и во рту появилась едкая горечь. Он сглотнул эту горечь, поднялся и, как заводная кукла, поплелся вслед за официантом.

Впрочем, он уже по дороге понял, что никакой это не официант.

Не-официант открыл перед ним дверь с надписью «только для персонала», провел его по короткому полутемному коридору и втолкнул в небольшой кабинет.

За столом в этом кабинете сидел человек с невыразительными глазами снулой рыбы.

Человека этого Михаил знал и очень боялся. Это был Никита Аргольд, глава службы безопасности фирмы «Стройтраст». Тот самый, который передал ему кейс с двадцатью миллионами.

За спиной у него стоял плечистый парень с лицом в свежих ссадинах, кое-где залепленных пластырем.

— Вы? — дрожащим голосом произнес Михаил. — А мне сказали, что меня хочет видеть директор этого заведения…

— Шеф, можно я его маленько… — с надрывом проговорил его подручный.

— Нет, Глеб, подожди.

Аргольд повернулся к Михаилу и ответил на его прежний вопрос:

— Ну, считай, что сегодня я его замещаю. Этого директора.

— И… чего вы от меня хотите?

— А ты не догадываешься? Ты меня подвел, Миша. Ты меня здорово подвел и потом сбежал. И думал, что я тебя не найду?

— Я… я не думал. Но…

— Это плохо, Миша. Думать полезно. Хотя бы иногда.

— Шеф, ну можно… — снова подал голос Глеб.

— Подожди!

— То есть… я думал… — пролепетал Михаил.

— Что-то непохоже.

Тут Михаил исторг крик души:

— Но я не брал тех денег! Я не знаю, куда они пропали! Клянусь, я привез кейс и передал его в руки Иванцову. Это он, это все он!

— Ты знаешь, я тебе, может быть, поверю…

— Верьте мне! Я действительно не брал деньги!

— Не перебивай меня! Я, может быть, поверю тебе, если ты мне кое в чем поможешь…

— Все, что хотите! — опрометчиво выпалил Михаил.

— Если ты не брал деньги, то их взял кто-то другой… логично?

— Разумеется, — радостно закивал Михаил, вообразив, что гроза обошла его стороной.

— Например, твоя жена. Потому что Иванцова мы, с твоего разрешения, исключим.

— Что? — Михаил искренне удивился. — Жена? Она-то при чем? Она к этим деньгам вообще не…

Он осекся на полуслове, сообразив, что вопрос стоит ребром: или он, или Лизка.

— Так что, значит, все же ты? — договорил за него Аргольд.

— Нет, не я…

— Так вот, если ты поможешь нам найти свою жену, я тебе поверю. Поможешь?

— Но я не могу… я не знаю, где она…

— Не можешь или не хочешь?

Михаил замялся. Что Лизавета не прикасалась к этим деньгам, он знал точно. Она вообще в их фирме хоть и звалась менеджером, но была, что называется, подай-принеси. Ну, еще бумагами занималась, отчетами, по телефону отвечала, с клиентами связывалась. К деньгам ее не подпускали, тем более к тому кейсу, который передал ему Аргольд. Так куда же делись те проклятые деньги? Не верит Аргольд насчет Иванцова, стало быть, точно знает, что это не он.

— Вижу, ты колеблешься, — сказал Аргольд. — Чтобы тебе легче было принять правильное решение, я тебе сейчас покажу кое-какие фотографии…

— Фотографии? — удивленно переспросил Михаил. — Какие еще фотографии?

— Дело в том, что Глеб, — Аргольд кивнул на своего подручного, — Глеб — большой любитель фотографий особого жанра. Просто мастер! Глеб, покажи ему…

Парень в ссадинах достал свой телефон, открыл в нем фотоальбом и поднес к глазам Михаила.

В этом альбоме действительно были фотографии особого жанра — здесь были снимки людей избитых, окровавленных, покрытых свежими синяками… У одного рука висела плетью, у другого была сломана нога и кость торчала наружу.

— Нравится? — спросил Аргольд с обманчивой мягкостью.

— Нет… совсем не нравится… — честно ответил Михаил.

— Да? А вот Глебу нравится. И он бы очень хотел сделать с тобой такую фотосессию.

— Не на-адо…

— А если не хочешь, тогда помоги нам найти свою жену.

— Я помогу… помогу…

Увидев фотографии, Михаил окончательно скис, все мысли исчезли у него из головы, осталось только одно желание: выжить. Выжить во что бы то ни стало!

И чтобы никто не причинил ему боли, никто его не бил и не калечил. Для чего Аргольд ищет Лизавету, он решил не думать. Ну, все равно же она ничего не скажет ему, потому что ничего не знает.

— Ну, видишь, можешь, если захочешь! — Аргольд прочитал все по его лицу.

— Шеф, ну можно я все-таки его… для большей убедительности? — канючил Глеб.

— Ну ладно… не могу тебе отказать. Покажи мне свой знаменитый хук слева. Мне про него прямо все уши прожужжали.

— Сию секунду, шеф!

Глеб нанес Михаилу молниеносный удар левой рукой в скулу.

Тот отлетел в сторону и приземлился в углу комнаты, хватая ртом воздух.

Глеб покосился на шефа: мол, ну как вам?

— Ничего, ничего, — проговорил тот благосклонно, — но вообще, тебе еще нужно над ним поработать.

Капитан Кокушкин сидел в своем кабинете и думал.

Ему не давали покоя слова Лизаветы о событиях, случившихся в Зареченске. Двадцать восемь лет назад в Зареченске… потом — через четырнадцать лет — в Нижнезаводске, и еще через четырнадцать — здесь, под Петербургом…

Странное совпадение! Конечно, если эта хитрая девица нарочно ему не наврала и ничего не перепутала. Хотя… если обратиться к фактам, четырнадцать лет назад в Нижнезаводске было точно такое же преступление, он это твердо знает, и никакое начальство его не убедит, что сейчас действует подражатель.

Подумав так, капитан опасливо оглянулся, как будто начальство могло прочитать его мысли.

Двадцать восемь лет… четырнадцать лет… это действительно может быть связано с лунным циклом…

Капитан не поленился и кое-что прочитал в интернете про багровую луну. Суперлуние — это факт, но еще и много мистики там наверчено.

А про события в Зареченске он знает только со слов Лизаветы, а девица сама довольно подозрительная, эти ее черные волосы и губы чего стоят… Да еще собака… Как уже говорилось, капитан не