На сборы ушел оставшийся вечер – мы готовились уехать еще пять дней назад, поэтому удалось раньше лечь спать. Я проснулась прежде, чем Кати пришла меня будить, и потихоньку одевшись, спустилась вниз. Заскочила на кухню, она уже вовсю готовила, и попросила чашку горячего чая. Затем прошла в малую столовую. Свечи никто не зажигал, и предрассветная темнота еще вовсю боролась с ранним утром. Я проскользнула в двери и вдруг замерла, заметив темный силуэт у окна. Сердце забилось так часто, что сбилось дыхание.

– Эль? – силуэт повернулся и удивленно спросил голосом Лиена.

– Доброе утро, – я прикусила губу и мои мысли заметались в поисках выхода.

– Не спится? – я услышала, как он усмехнулся.

Я тихонько выдохнула и попыталась унять дрожь в ладонях.

– Нет, просто рано встала.

Лиен снова повернулся и глядя в окно тихо сказал:

– А вот мне не спится.

И на меня вдруг накатила такая тоска, я с уверенностью поняла, что возможно, это наша последняя встреча наедине, что настолько близко как сейчас у нас уже не будет возможности быть вместе, и пробежав от двери к окну сунула свои руки под его и крепко прижавшись, ткнулась носом в его спину.

– Лиен, – в одно слово я вложила столько нежности, что мне показалось она с головой накрыла нас обоих.

Он с шумом вздохнул и сжав мои ладони прижал их к своей груди. Минуту мы стояли молча, думая каждый о своем. Затем прозвучал его приглушенный голос:

– Я не знаю, что сказать. Я не могу тебе ничего обещать, это будет не честно, я не могу тебе рассказать о том, что чувствую, это будет несправедливо.

– Не нужно ничего говорить, – сдавленно прошептала я, – просто, будь рядом… сейчас.

Он кивнул. Мои глаза были закрыты, но я почувствовала его движение. И этот момент был настолько хрупким, что хотелось, чтобы весь мир застыл. Он мягко освободился от моих рук и развернулся. Я посмотрела на него и заметила, как блеснули его глаза.

– Моя маленькая, храбрая девочка, – он улыбнулся, и погладил меня по щеке.

Мои руки лежали у него на талии, а он, обхватив мою голову медленно потянулся к моим губам. Я не сопротивлялась. Я хотела почувствовать его поцелуй, чтобы навсегда оставить это утро в своем сердце. Он нежно прикоснулся ко мне, и я ответила. В той жизни, которую я помнила, я точно ни с кем не целовалась, и ощущения взорвались во мне таким огнем, что казалось у меня остановилось сердце. Я приподнялась на носках и обняла его за шею, а его руки обвились вокруг меня. Мир перестал существовать. Ровно до того момента, как мне принесли чай.

– Мисс Эль? – заспанный голос Кати швырнул меня на землю, и я в испуге попыталась отстранится, но Лиен только крепче сжал меня в объятьях, – ох, – Кати заметила нас у окна, и моментально шагнула назад в дверной проем, – Ксанта, она, наверное, поднялась к себе, тут никого нет, – закрылась дверь, и я выдохнула. Лиен мгновение помолчал, потом сказал:

– Эль…, – я вдруг прижала ладонь к его губам, испугавшись слов:

– Нет, Лиен, не надо, – почувствовала, как подступают предательские слезы, – пожалуйста, – последнее слово я уже шептала.

Он накрыл своей ладонью мою и нежно поцеловал. Опустил наши руки и сделал шаг от меня. Я вдруг ощутила холод и отчаянное одиночество. Лиен выпустил мои руки и развернувшись быстрым шагом пересек столовую. У дверей он остановился, и обернувшись, посмотрел мне в глаза:

– Прости меня, – я скорее догадалась, чем услышала его слова. Дверь закрылась. Я развернулась к окну. Светлая полоса уже вовсю занимала горизонт. В голове было пусто. И только тяжелая печаль сдавливала мою грудь.

Мы ехали довольно быстро, останавливаясь только для того, чтобы перекусить и размять ноги, до ночи нам нужно было попасть в Державец – последний небольшой городок, после которого мы свернем к Северному Лесу. К вечеру мы заехали в город и быстро нашли постоялый двор. Зашли внутрь, зал был полупустой и направились к стойке. За ней никого не было и оглянувшись в поисках стола мы прошли в глубь зала. Макс остался дожидаться хозяина. Входная дверь распахнулась, пропуская девушку и я машинально переключилась на ауру. Светло-зеленая, по ее краям набухали почки, вокруг которых пробивались зеленые листики. Травница. Девушка уверенно прошла к стойке, и я залюбовалась. Открытое привлекательное лицо, темные брови, маленький, чуть вздернутый носик, полные губы. Сзади, раскачиваясь при ходьбе ниже пояса висела толстая русая коса. Девушка была открытой, никакой защиты, но всякий, кто ее видел ощущал тепло и доброжелательность. Она уверенно направилась к стойке, и у Макса, который лениво оглядел вошедшую, вспыхнули глаза. Девушка подошла и протянув руку звякнула в небольшой звоночек, который не заметили мы. Макс чуть улыбнулся:

– Ух, какая.

Девушка бросила чуть испуганный взгляд в его сторону, но потом расслабилась:

– Какая?

– Красивая, – честно ответил Макс и широко улыбнулся.

Девушка смутилась и на щеках выступил румянец.

– А имя есть у такой красоты?

Она мгновение колебалась:

– Ромашка.

– Ромашка? – удивленно переспросил Макс.

– Да, – улыбнулась она в ответ, – не похожа?

– Скорее на розу, – Максу явно нравился их диалог, – тогда я Василек, – ухмыльнулся он.

– И правда, – Ромашка подняла на него глаза, – глаза вон какие синие.

Макс растерялся и в этот момент к ним вышел хозяин. Увидев девушку, обрадовался:

– Принесла?

Та кивнула, и протянула ему небольшой сверток.

– Вот спасибо, моя хорошая, – трактирщик перевел взгляд на Макса:

– Минуту, господин, только отнесу жене, она у меня больная, да вот добрые люди пропасть не дают, – кивнул он на девушку и торопливо вышел.

Входная дверь открылась и на пороге показался крепкий молодой человек с полугодовалым ребенком на руках. Он хмуро посмотрел туда, где стояли Макс с Ромашкой и спросил:

– Долго еще?

– Иду, – отозвалась та, – заберу пустую, и иду.

Дверь закрылась, и Макс снова посмотрел на девушку:

– Муж?

– А хоть бы и муж, – лукаво ответила Ромашка.

– Поняяятно, – разочаровано протянул Макс.

Они молчали, явно чувствуя себя неловко. Наконец пришел хозяин и передал девушке такой же сверток:

– Скажи Свору что бы зашел сегодня вечером, я отблагодарю, – мужчина тепло улыбнулся девушке.

Она забрала сверток и повернулась, но чуть помедлив уходить, подняла руку, зажатую в кулак, и протянула Максу. Кулак разжался и Макс с удивлением увидел на ее ладони чуть смятый цветок ромашки.

– Возьми. Станет грустно – оторви лепесток и съешь.