“Еще как есть! –  хмыкнула про себя Алька. –  Называется Ратмирово универсальное противоядие. И семь богатырей специального назначения…”

А страшненькая сказка-то вышла!

Так вот, получается, что ищет старая ведьма… и что-то подсказывала царевне, что –  не там ищет.

Глава тринадцатая, в которой встречаются две царевны

Первый голубь прилетел на рассвете.

Наина проснулась от того, что ее трясли за плечо. Такого она, пожалуй, за всю свою бытность правительницей припомнить не могла. В детстве разве что мать могла так будить… или подружки –  в академии.

– Государыня… простите великодушно! Не велите казнить!

Горничная Прашка выглядела растрепанной, но была, кажется, полна решимости разбудить-таки свою госпожу.

– Что… что случилось?! –  государыня регент с трудом подняла голову от подушки. –  Пожар? Как ты смела…

– Не велите казнить! –  Прашка упала на колени подле ложа. –  Писарь ваш, Гришка, требует…

– Требует?!

– Простите… говорит, вы меня сами повесить велите, коли не разбужу. Вести от границы дурные!

– Так что ты медлишь! –  слова горничной подействовали не хуже, чем ушат холодной воды: Наина буквально взвилась с постели. –  Живо неси платье… да что ж ты копаешься –  любое!

Гришка при ее появлении и вовсе слов тратить не стал. Бухнулся сразу на колени –  и протянул письмо.

Впрочем, не письмо –  записку скорее. Кто корябал ее неровным почерком –  сам староста Елькинский, кто-то из его детей под диктовку? Неважно.

Черные воины с застывшими лицами пришли в село ночью. Значит, заслон приграничный больше не существует, значит, смели его без остатка. А село, конечно, заняли без боя. Просто пришли и объявили: отныне эта деревня принадлежит к землям Тридесятого королевства.

А лица у тех воинов –  будто мертвые. Вроде и дышат, и еды себе затребовали. А все одно –  ровно неживые.

…Как хорошо, что распоряжение Наина отдала раньше. Точно чуяла. Большинство селян ушли вместе со скарбом и даже домашней живностью. Увы, не все… У кого корова тельная –  куда ее уводить? У кого и вовсе жена на сносях –  али только разродилась. У кого больной в доме –  и везти нельзя, и бросить невозможно. Кто-то просто не захотел оставлять дом, родные стены, огород и поля.

И как только голубя отправить удалось? Будто видела государыня регент, как крадется ночью из села босоногий мальчишка с письмом за пазухой и умной почтовой птицей, зажатой под мышкой. Удалось ли ему бежать?

Голубь из Велеснева прилетел следом.

Из Осинок и Замшанского вестей не было. А только велесневцы писали, будто видели огни со стороны соседнего села…

А потом прибыла еще одна птица из Елькина –  да только уж не старостой отправленная.

Свиток государыня регент разворачивала дрожащей рукой. Ультиматум короля Демара был на гербовой бумаге писан, красивым витиеватым почерком с вензелями. Для потомков, видать.

“…в целях свержения узурпаторши, освобождения плененной законной наследницы, а также заключения счастливого союза влюбленных и двух государств…”

Наина моргнула. Слова, будто тяжелые камни, ложились на сердце, но никак не хотели достигать разума. Невозможно было это постичь.

Пришлось присесть за свой стол, потереть виски и перечитать все с самого начала. В бумаге говорилось… да, в общем-то, все то, чего и следовало ожидать. Ведь Демару нужно как-то объяснить свои действия и для других стран.

Он завоевывал земли и раньше. Но всегда у него находились какие-то объяснения, почему он делает это будто бы по праву. И прочие страны… предпочитали не вмешиваться. Вот разве что Дваждыпятое княжество король присоединил вполне законно –  женившись на наследной княжне. А что о той княжне мало кто слышал после того, как наследника родила –  так то дело житейское, мало ли…

В целом же уже по тексту ультиматума становилось ясно, что составляли его вовсе не для правительницы– “узурпаторши”. Впрочем, и адресован-то он был не ей, а боярскому совету Тридевятого. Неужто впрямь Демар ожидал, что бояре от нее скроют? Наверняка в точности такие же свитки получили правители всех стран союзного договора. И оставалось лишь надеяться и верить, что поверят они скорее здравому смыслу и слову Наины Гавриловны, что столько лет вела с ними дела, чем…

…Например, тому, что наследника Тридесятого королевства Елисея давным-давно захватили в плен, где, возможно, и замучили до смерти…

…Или что законная наследница престола Тридевятого Алевтина Игнатьевна уж год как томится в неволе…

…Или тому, что и народ Тридевятого страдает под гнетом гнусной узурпаторши…

Во всем этом было ровно столько правды, чтобы заставить хоть на миг усомниться и того, кто все как есть знает. Вывернутой наизнанку, поданной так, что и вовсе король Демар благодетелем Тридевятого оказывался.

Вспомнились и слухи, о каких давно докладывали –  будто бы правительница в обход законной наследницы, неизвестно куда усланной, власть решила насовсем присвоить. Наина поначалу грешным делом думала, будто те слухи Алька и распускает, больно уж похоже было…

Требования Демара были просты и очевидны: Наина должна сдаться в плен –  “для справедливого суда и последующей казни”. Алевтину тоже следует выдать –  “для воссоединения влюбленных и законного воцарения”. Если же этого не произойдет… Войско Демара уже теперь в Тридевятом –  и готово двинуться дальше. Сроку Демар дал –  одну седмицу.

Интересно было, что во второй части ультиматума –  там, где речь шла о будущей свадьбы Алевтины, имя Елисея уже и не упоминалось. Не сам ли Демар решил жениться на наследной царевне? А Елисея, сына своего, уже и вовсе, выходит, со счета списал…

Наина с трудом отняла ладони от висков.

– Гришка! Вели воевод созывать! Мы выступаем к границе…

*

Алька неверяще смотрела на хмурого Михайлу.

– …В приграничных селах лагерем встали…

– Как –  захвачены? Все четыре села?! Но… но как же…

Руки царевны беспомощно опустились. Богатыри стояли рядом –  у всех до единого брови нахмурены, губы плотно сжаты. Только раненый Акмаль с рукой на перевязи сидел на лавке. Михайла говорил короткими, будто обрубленным фразами, и никто не решался его прерывать. Да вот царевна смолчать никак не могла –  уж больно невероятным казалось услышанное.

…А вот для мужчин вокруг, кажется, все было не так уж и неожиданно.

Велела уводить людей еще третьего дня как? Но откуда Наине знать было?..

Да что же это делается?!

…Третьего дня они в Елькине ночевали. Тогда еще голубь от правительницы не прилетел –  должно, добрался с утра, как богатыри уже в путь отправились.

А Алька еще удивлялась, как в Камнев прибыли, что за толпа