Стало быть, в тех домах, где вот совсем недавно привечали добрые люди царевну с богатырями, встречали хлебом-солью, баньку топили, блинами кормили –  там настоящая беда теперь. В тех самых домах хозяйничают теперь чужие воины.

Как-то там Викей со своим семейством? А длиннокосые старостины дочки из Замшанского? А бойкая рыжая Леська, ее братишка и родители? Все ли успели уйти, добрались ли добром? И наглый толстый кот –  забрали ли его?

– Нам велено оставаться в Камневе до прибытия основных войск и получения распоряжений.

– Но как же?! Мы не пойдем освобождать села?! Мы ведь… богатыри! Мы людей защищать должны!

Светик выглядел не менее возмущенным, чем Алька, но вот возражать, в отличие от нее, не стал.

Михайла только вздохнул, окинув царевну нечитаемым взглядом.

А вот Савелий, положив одну руку на плечо Альке, а другую –  Светику, все ж пояснил.

– Говорят, один богатырь из особого отряда нескольких десятков обычных воинов стоит. А только нас –  пятеро богатырей да два ученика. А там –  войско, что уже смело без следа заслон приграничный. И воинов в нем –  сотни. Никому пользы не будет от того, что мы без славы и смысла поляжем под Елькиным. Супротив войска –  войско ставить надобно. Стало быть, не зря Наина Гавриловна рекрутов собирала, как ни роптали по селам… видать, знала али чуяла что. Вот как выйдет в поле войско против войска –  там и мы с ним будем. А пока главное людей за городскими стенами укрыть.

– И что же нам теперь –  просто ждать? –  Алька опустила плечи.

– Ждать, милая. Ждать.

*

Ждать оказалось самым мучительным занятием на свете. И поначалу Алька не знала, куда себя деть. Бродила по палатам в доме градоначальника –  отчего-то почти пустым сейчас, даже слуги куда-то подевались все. И богатырей что-то не видно.

В конце концов удалось изловить девицу, что приставили в горничные к царевне –  да отчего-то на второй день она будто пропала.

– Ляна? Ляна, а куда подевались-то все? И Фаддея Севастьяновича не видать, и слуг, и…

– Да как же, госпожа! –  девушка всплеснула руками. –  В городе все. Там ведь теперь такое творится! Из сел-то народ валом повалил. Тех, кто из приграничья самого-то пришли, уж расселили кое-как. А теперь и из прочих деревень да городков малых идут –  все спешат за Камневскими стенами укрыться. Всех расселить надо, стало быть, накормить, а еще у всех дети, скотина, старики есть, больные –  каждые рабочие руки на счету! Фаддей Севастьянович распоряжается всем –  он и вовсе, кажется, нынче ночью не спал…

Вон оно как! А ее, значит, и беспокоить не стали. Зато теперь ясно, что дело для каждого найдется –  только вызовись. Черная работа, тяжелая –  да привыкать ли ученице богатырского отряда? И уж всяко лучше так, чем маяться, считая мгновения, и бесконечно думать, думать, представляя ужасы и безотчетно виня себя в чем-то…

А войско пришло на третий день.

*

С воеводами Наине пришлось выдержать маленькую битву. Ни в какую не хотели они, чтоб государыня лично в поход с ними отправлялась. Лучше ей, мол, в столице оставаться да вести получать.

Но у Наины и свои соображения имелись: Альку, Альку прежде всего надобно услать от границы подальше! Уж и от зеркала требовала показать сестрицу –  однако у той при себе оказался чужой артефакт, зеркальце, другим колдуном зачарованное, к нему у Наины доступа не было. Можно через Камневского градоправителя ее на связь вызвать… да только и без того ясно: откажется Алька. Всегда упрямая была. С глазу на глаз надо с ней говорить.

Сговорились в итоге на том, что до укрепленного Камнева правительница идет вместе с войском, а там уж видно будет. По обстановке…

Путь выдался непростым. Прежде всего –  оттого что проделать его пришлось верхом. Да, следом за войском шли обозы с телегами, но правительница, коль уж отправилась в поход, должна идти во главе…

Вопреки мнению сестренки, ездить верхом Наина умела, хоть и не любила. Все ж таки семь лет провела в Академии, а в Городе-у-Моря каждая знатная дама на лошади прекрасно держалась. Конечно, Ная представлялась там всем девицей сословия не самого высокого, однако и учеба на факультете управления государством обязывала соответствовать.

Правда, учили ее в основном сидеть в дамском седле. Ехать по-мужски, как Алька, оказалось куда как удобнее. Правда, и облачиться пришлось в мужскую одежду, как ни ворчали себе под нос воеводы. Саму Наину мужская одежда ничуть не шокировала –  в вольном Городе-у-Моря брюки носили многие девушки, хотя сама она прежде и не решалась.

Горничная Прашка, конечно, отправилась с государыней, как и верный писарь –  да оба они ехали в обозе. Каково им там –  Наина не спрашивала. Ясно, что и на телеге целый день трястись не сахар, ну да у нее самой-то после дня верхом живого места на теле не было. Вечером на привале, укрывшись в крестьянском доме –  а то и в шатре в чистом поле –  правительница буквально падала на перину, а Прашка, охая и ахая, стягивала с нее сапоги, раздевала да растирала целебной мазью. Кажется, все тело насквозь пропахло едким запахом той мази. А днем Наина, сцепив зубы, снова карабкалась в седло и ехала –  не ропща и не жалуясь. Ей –  нельзя. Она –  правительница. Она за все и за всех отвечает.

И когда на третий день на горизонте замаячили высокие стены Камнева, главным чувством, затопившим Наину, было облегчение.

С пригорка видно было, как тянется к городским воротам ручеек беглецов из окрестных сел. А еще с двух сторон подтягивались войска, что собирали по всей стране –  вон и от Барсукова идут, и от Древнева. Скоро и от союзных стран должны подтянуться. Впереди –  военный совет, непростой разговор с Алькой, а дальше и вовсе…

Но прямо сейчас будет правительнице баня, горячий ужин прямо в опочивальню и мягкая постель с тонкими простынями. И ничего важнее, кажется, просто на свете быть не может…

*

О том, что долгожданные войска наконец прибывают, Алька узнала не сразу. Больно занята оказалась в эти три дня, помогая беглецам-селянам расселиться да обустроиться. Мимоходом радовалась порой, примечая знакомые лица. Мест не хватало, хоть камневцы и пускали к себе на постой гостей, сколько могли. Каждые рабочие руки и впрямь были на счету –  хоть женские,