но зачем девушке такие ужасы перед сном? Пусть лучше живет в неведении и спит спокойно.

Сухарь поблагодарил за зеркало, сказав, что именно такое ему и нужно.

— Что ты с ним собираешься делать? — поинтересовался я.

— Хочу попробовать создавать иллюзии на своем лице.

— Это как? — не понял я.

— Хочу научиться перевоплощаться в других людей. Ты только представь. Вот иду я, Антон Сухарев, а потом — хлоп! И уже Гришка Жоржевич или Роман Големов.

— Э-э-э, что-то мне не нравится твое «хлоп», — возмутился я.

Но Сухарь лишь улыбнулся и побежал к Еве, ожидающей его у двери. Я подождал, пока они не скроются в полутьме, и вышел через парадный вход. Я не знал до скольки работает тарантайка, но надеялся, что не придется идти пешком по туннелю.

Застегнув шубу, я быстро зашагал к платформе и подошел к ней как раз вовремя. Машинист уже дернул за шнур, отчего гудок пронзительно визжал. Едва я заскочил в вагон, как тарантайка покатила по каменному коридору. В этом вагоне я был один, поэтому расслабился и предался воспоминаниям.

Будучи главой ковена, я не раз подвергался нападениям, но всегда успешно отбивал атаки и наказывал тех, кто решил, что в состоянии справиться со мной. Тогда мою жизнь наполняли ненависть, злоба и жажда крови. Я никого не жалел и не любил. От того, что меня постоянно предавали и пытались убить, ни одно светлое чувство ни разу не поселилось в моем сердце. Поэтому сейчас я наслаждался.

Мне была приятна благодарность от людей, которым я помог. Ева мне была очень симпатична. Она общалась со мной потому, что я ей нравился, а не потому, что за ее услуги в постели я могу одарить ее бессмертием, деньгами, титулами или землями.

Егор и Сухарь становились все ближе и понятнее. Но эти положительные чувства портили такие, как этот Валера. Лично мне он не сделал ничего плохого, но даже мысль о том, что он вредит Еве, вызывала у меня желание медленно разорвать его на части, чтобы он исчез из ее жизни и больше никогда в ней не появлялся. Но делать мне этого было нельзя, потому что я планировал продолжить учебу. Однако и оставлять все, как есть, я тоже не собирался.

— Ну, наконец-то! — услышал я возглас и увидел Егора, который ждал меня на платформе.

— Что случилось? — спокойно спросил я и зашагал к полигонам.

— Я уже думал, что ты забыл. Хотел позвонить. Там столько народу собралось! — присвистнул он.

— Народу? Откуда они узнали? — остановился я.

— Ну-у-у, кому-то я сказал, — замялся он. — Кто-то кому-то передал. Здесь очень быстро слухи разносятся…Даже ректор пришел.

— Что⁈ Ректор тоже здесь? — расстроился я.

Похоже, наши разборки превращаются в развлечение. Сразу вспомнились кулачные бои смертных из прошлой жизни, которые проходили под улюлюканье толпы. Не хотел бы я быть в центре внимания, но теперь уж ничего не поделаешь. Не отменять ведь дуэль, в самом деле!

Едва мы с Егором приблизились к полигонам, как толпа притихла и расступилась. Григорий Георгиевич уже был внутри и в нетерпении поглядывал на часы.

— Здравствуйте, не думал, что вы придете, — обратился я к ректору.

— Здравствуй, Роман. Кто-нибудь из преподавательского состава должен присутствовать на дуэли. В этот раз я сам решил прийти. Вообще-то я против любого проявления жестокости, но лучше так, чем где-то за углом. Подстрахую, если что-то случится.

Я кивнул и встал в центре полигона. Егор слонялся рядом.

— Похоже, я волнуюсь больше, чем ты, — признался он.

— Не нужно нервничать. Я буду бить сильно, но аккуратно.

— Я не за него волнуюсь, а за тебя. Вообще-то этот тип на четвертом курсе. Он управляет водной стихией, а ты только пару молний выпустил… Хотя, ты только аккуратнее будь, не убей его, а то проблем потом с властями огребешь столько, что мало не покажется!

Время было ровно десять, но секретаря все не было. Я присмотрелся к студентам, толпящимся у входа, и увидел Еву с Сухарем. Они разговаривали с другими и с тревогой посматривали на меня.

— Что они здесь делают? Я же велел ее до дому проводить! — я уже хотел пойти к ним, но тут показался секретарь.

Сначала он затравлено оглядывался и огрызался на окрики, но увидев ректора, воспрял духом и даже выпрямился.

— Ну что, Големов, небось, трясутся поджилки? Ты все еще можешь принести извинения, и я милостиво тебя прощу! — храбро выкрикнул он, чтобы все услышали, и ощерил неровные зубы.

— Мне твое прощение ни к чему, а вот я тебя буду прощать долго и болезненно, — спокойным тоном ответил я.

Валера нервно сглотнул, бросил взгляд на ректора и прошел в центр полигона.

— Прошу любопытствующих оставаться у входа и не заходить на территорию полигона до окончания дуэли! — обратился ректор к толпе и подошел к нам.

— Я хочу предложить вам примириться и разойтись на этом. Валерий, что скажете?

По глазам секретаря я видел, что он очень хочет мирного разрешения конфликта, ведь боится боя. Но свидетели расценят это как слабость и поражение, поэтому он поджал губы и замотал головой.

— Жаль. А вы, Роман?

— Примирение невозможно. Только дуэль… до крови, — последние слова я с такой жаждой той самой крови, что секретарь испуганно побледнел.

Ректор развел руками, типа «сделал все, что мог» и, устало заговорил:

— Тогда повторю вам основные правила магической дуэли до крови. Не использовать смертельно опасные заклинания. Не применять колюще режущие предметы и различное оружие. Как только я увижу, что вы нарушаете правила, то тут же останавливаю дуэль и признаю проигравшим нарушителя. Ясно?

Он посмотрел на нас своим тяжелым пронизывающим взглядом.

— Все ясно, Григорий Георгиевич, — ответил я.

— Я-ясно, — закивал секретарь.

Не люблю таких людей. Подлые и трусливые. Нагадить могут дохрена, а, как приходит пора отвечать за свои поступки, так поджилки трясутся.

— Хорошо, но помните. Дуэль длится до первой крови. Удачи.

Он довольно резво покинул центр полигона. Я не знал, на что способен этот задохлик, поэтому не торопился нападать первым и просто стоял, ожидая его атаки. Валера нервно переваливался с ноги на ногу и попытался спровоцировать меня на первую атаку:

— Ну и чего ты застыл? Ты на дуэль пришел или в сторонке постоять?

Я усмехнулся и сделал шаг ему навстречу, но тут секретарь вскинул руку, и мне в лицо полетели сверкающие ледяные стрелы. Я ловко увернулся.

«Владеешь магией льда? Ну, давай глянем, на что ты способен».

Сделав обманный бросок налево, я рванул к нему и ударом в плечо отсушил ему левую руку. Как ни странно,