Операцию готовили второпях, нервно поглядывая на часы: часть времени отнял перелет на Рейнеке, в созвездие Тельца, часть – изучение рабочей карты. Тот факт, что Мэддок прибыл на Рейнеке вслед за спецназовцами, на взгляд Хоконсона, лишний раз подчеркивал: ошибки недопустимы. Высокие правительственные чиновники заинтересованы в поимке головореза со шрамом, а значит, сколько бы ни было времени на подготовку, все должно пройти без помарок. Именно потому капитан Хоконсон перестраховался, взял в дело не только группу захвата, матерых волкодавов, но и взводы огневой поддержки, задачей которых было создание мертвого кольца вокруг места, где должен объявиться Гром.

Однако все пошло наперекосяк с первых же секунд операции. Группа захвата только-только успела с разных сторон подобраться к кафе, а внешние наблюдатели уже доложили о подозрительной активности на подступах к зданию.

Спустя миг картинка на мониторах фон Ниддла изменила цвета: в ней добавилось много ослепительно-ярких лучей, а еще – кроваво-красные пятна.

– Bay! – Барон ткнул пальцем в плазменную панель. Себастьяну Ратье показалось, что фон Ниддл искренне восхищен происходящим. По крайней мере, он смотрел на экраны с каким-то детским любопытством. – Да там настоящая война! Похоже, «Айсберг» не понимает, что играет не против спецназовцев Тельца! Ха, вот дураки! Ведут бой с федеральной гвардией!!!

А лазеры полосовали в обе стороны, вопили от ужаса люди – простые обыватели, случайно оказавшиеся между молотом и наковальней. Голосили, разбегаясь кто куда, лишь бы подальше от солдат, долбивших друг друга мощными армейскими «Вулканами».

– Бросить оружие! – грубо прорычали мегафоны, установленные на бронемашинах поддержки. – Бросить оружие! Прекратить огонь! Здесь проходит операция федеральной гвардии!!!

Тем не менее айсберговцы сражались с яростью обреченных. Федералам было запрещено применять лазерное оружие внутри кафе – Гром требовался живым, а потому гвардейцы могли использовать лишь парализаторы. Спецназовцы Персея, замаскировавшиеся вокруг точки рандеву, отлично видели врага и могли работать лазерами на полную катушку.

– Делайте ваши ставки, полковник! – расхохотался фон Ниддл, заметив, как схватился за лицо еще один солдат федеральных войск. – Делайте ставки! На гвардию?! На Грома?! Три к одному в пользу федералов! Принимаете?!

Себастьян Ратье не разделял веселья фон Ниддла. Камеры не передавали всего трагизма происходящего, однако полковник точно знал: там, где проливается кровь, нет места для глупых шуток. Крепкие, здоровые мужики, отдавшие лучшие годы жизни на подготовку, умирали по плану фон Ниддла.

Крепкие мужики – совсем такие же, как он сам, Себастьян Ратье.

В какой-то момент показалось, что айсберговцы, ни за что не желавшие бросать товарища, сумеют отбиться. Полковник даже начал болеть за них – ему было очень близко стремление «Айсберга» уйти в полном составе. Они сражались именно так, как должны сражаться профи спецназа: пытаясь сберечь каждого, а уж если не сберечь, так унести с собой тела павших в бою.

Боевики Персея вели огонь в несколько стволов – один из которых по-прежнему «жил» над дорогой – на вышке, в корзине подъемной машины. Теперь «монтажники» уже не маскировались, не пытались делать вид, будто размещают рекламу над трассой: один спецназовец поливал из «Града», а второй поддерживал «Вулканом», спрятавшись за колесом мобиля.

Однако к месту событий подтянулись федералы внешнего блокирующего кольца, зачистившие периметр. «Дворник» уже неподвижно лежал на мостовой, из простреленной головы вытекала кровь. «Художник» скорчился возле металлической ограды – лазерный заряд угодил ему в живот, разметав внутренности по черным витым прутьям. Спецназовец еще жил, Ратье видел это. Не просто жил, а до последнего мига невзирая на жуткую боль думал о товарищах. Окровавленными пальцами он дотянулся до коробки с «красками», ухитрился зацепиться за какой-то веревочный хвостик, слабо дернул, но этого хватило. Подступы к кафе исчезли в клубах густого черного дыма.

И все же становилось очевидным: «Айсберг» проигрывает схватку. Федералы растерялись лишь в первые секунды, только-только получив отпор. Теперь панорамные камеры четко свидетельствовали о том, что битва почти окончена. Взводы прикрытия сомкнулись у кафе, уничтожая последних боевиков спецслужбы Персея.

– Хи-и-идл!!! – Дикий, звериный вопль перекрыл все звуки, на миг отодвинул драму боя на второй план. – Хидл! Сволочь! Клянусь, я отомщу! Из-под земли достану, гнида!!!

Из кафе вытащили упиравшегося человека со страшным шрамом на правой щеке. Опознать Грома было несложно даже в лениво расползавшихся клубах дыма – у агента имелась слишком броская примета.

– Хи-и-идл! Знаю, сука, ты слышишь! Клянусь, я отомщу за это! – Гром продолжал сопротивление, несмотря на то что левая нога у него была парализована. Три федерала с трудом паковали айсберговца в подлетевший бронемобиль. – Я расскажу! Все расскажу о тебе! О твоей роли! Вас снимут! Клянусь, снимут! Слышишь?! Как нас! Ты заплатишь за все!!!

Федералы ухитрились затолкнуть неистово отбивавшегося спецназовца внутрь центрального отсека, гвардейцы с автоматами прыгнули в передний и задний бронеколпаки, готовясь огнем прикрывать трофей. Машина рванула с места, и тут на трассу упал барьер в виде стальной конструкции со штырями – умиравший пулеметчик сделал последнее, что было в его силах: попытался остановить мобиль с пленником.

Его товарищ уже не стрелял – лежал вниз лицом, возле колеса подъемной машины. Несколькими меткими выстрелами добили и спецназовца из корзины, в одиночку продолжавшего оказывать сопротивление.

Бронемобиль на скорости вывернул на тротуар, объезжая шипастую металлическую преграду. Ударил бортом в стену двухэтажного магазинчика, выбил несколько стеклобетонных блоков. Вновь выскочил на трассу, прибавил ходу, так что двигатель страшно заревел. Машина полетела прочь – подальше от места, где еще могли оставаться живые сотрудники «Айсберга».

– Ну вот и отлично! – Фон Ниддл похлопал в ладоши. – Честное слово, смотрелось лучше, чем дурацкие боевики, которые транслируют в прайм-тайм. Что такое, Себастьян? Почему кислое лицо?

– «Айсберг» никогда не простит этого, – хмуро ответил полковник. Он сказал совсем не то, что хотел сказать, что думал о предательстве Сатура. – Они сделают все возможное, чтобы отыскать агента Хидла. Отыскать и рассчитаться с ним.

– Да! – Фон Ниддл прищелкнул пальцами. – Спасибо, что напомнил! Вызови, пожалуйста, специалистов по снятию пластиплоти. Слава богу, теперь она больше не нужна: агент Хидл испаряется. Я наконец смогу прикоснуться пальцами к собственной коже, смогу поскрести пятерней то место, которое чешется. Ах, какое это наслаждение!

– Они будут искать Хидла. – Ратье по-прежнему был угрюм. – На твоем месте я бы не радовался жизни. «Айсберг» – весьма опасный враг.

– Ну, во-первых, опасных врагов у меня довольно много, – беззаботно улыбнулся фон Ниддл. – Я ведь раньше не куличики в песочнице выкладывал, разница лишь в том, что работал на частные компании, а теперь на правительство, но в остальном… Короче, ты понимаешь. Во-вторых, они будут искать не меня, а агента Хидла, агента службы «Зона Икс», базирующейся в созвездии Тельца. Слышал, что кричал Гром, когда его паковали в консервную банку? Вопил, что отомстит, все расскажет о нас, и нас тоже снимут. Нас – это созвездие Тельца в смысле. А настоящие мы, созвездие Возничего, вообще не при делах. Ну разве не сказка?!