серебристое свечение?

Ложусь на спину, закрываю глаза и слушаю песню тишины.

Я растворяюсь…

– Уоллес! Уоллес, мать твою! ― кричит Шейн, выдергивая меня на поверхность.

Я распахиваю глаза, шокировано таращась в его бледное, испуганное лицо.

Почему он трясет меня?

– Какого черта? Совсем рехнулась?! ― яростно рычит он.

– Это я-то? Что на тебя нашло?

– Ты была под водой, ― вибрирующим от эмоций голосом цедит он, ― и не всплывала. Я подумал, что ты утонула, нахер!

– Что? ― Я издаю смешок, чем только сильней злю его. ― Я нырнула, а не тонула, Шейн. Подожди, ты подумал, что я тону и бросился меня спасать?

Почему это кажется мне таким забавным?

Келлер щурится, явно не разделяя моего веселья.

– Идиотка!

Он ударяет кулаком по воде, затем отплывает к лестнице и выбирается из бассейна. Из одежды на нем только джинсы.

Похоже, и правда перепугался за меня.

Шейн поднимает оставленное кем-то полотенце с шезлонга, вытирает голову, потом подхватывает свой свитер с конверсами и уходит в отель.

Я быстро выбираюсь из воды, набрасываю на себя свое полотенце, сую ноги в шлепанцы и бегу за ним, чтобы догнать его.

В отеле всего три этажа и отсутствует лифт. Я догоняю парня на лестнице – у него разве что пар из ушей не валит.

– Почему ты не пошел со всеми? ― спрашиваю я. Мне становится холодно, и я начинаю дрожать.

– Потому что не захотел, ― недовольно отвечает он, не глядя на меня.

– Я не видела, что ты остался.

– Плохо значит смотрела.

Я показываю язык его спине. Мы как раз поднялись на третий этаж. Внезапно Шейн останавливается, и я тоже резко торможу, чтобы не налететь на него.

– Уоллес, какого хрена ты тащишься за мной? ― хмуро оборачивается ко мне он. ― Этаж девушек ниже.

– Я в курсе, но, видишь ли, Келлер, ― я делаю акцент на его фамилии, ― ключ от нашего номера остался у Ненси, а она ушла.

– Это не моя проблема, ― отрезает он.

Я развожу руками:

– Хочешь, чтобы я заболела воспалением легких и умерла? После того, как спас меня от смерти?

Внезапно происходит нечто сродни чуду: губы Шейна дергаются в улыбке! Это всего лишь ее тень, но она вызвана моим замечанием, которое показалось ему забавным, а не очередной насмешкой в мой адрес.

У меня перехватывает дыхание.

Вау!

– Уоллес.

Он качает головой и, развернувшись, возобновляет шаг.

Еще одно впервые: он в первый раз произнес мою фамилию без сарказма, язвительности или презрения.

Я иду за ним следом, и Шейн больше не возражает. Мне правда нужна какая-то одежда и место, где я смогу переждать, пока не вернется Ненси.

Шейн отпирает дверь номера, который почти один в один как наш с Ненси – отличаются только покрывала и занавески.

Стоит двери за нами закрыться, как до меня доходит: мы с Шейном одни в отельном номере, далеко от дома. И внезапно это кажется таким сильным искушением.

Легкая атмосфера последних минут меняется – думаю, он тоже это почувствовал. Воздух будто сгущается, становится плотным и наэлектризованным.

Мой взгляд скользит по сильной груди и крепкому прессу Шейна. У него идеальное телосложение и рельефные мышцы, в чем заслуга занятий в спортзале – я в курсе, как много тренируются футболисты.

Мокрые джинсы низко сидят на узких бедрах – мне видно дорожку волос, которая скрывается в паху.

В голове у меня стоит гул; желание просто переполняет.

Интересно, от него можно взорваться по-настоящему?

Мне кажется, я близка к этому.

То, как Шейн на меня смотрит, не оставляет никаких сомнений, что он испытывает то же, что и я. Все его тело в таком напряжении, будто высеченное из камня. Загорелая, гладкая кожа заставляет мои ладони зудеть от потребности прикоснуться к ней.

Очень медленно Шейн выдыхает, его плечи расслабляются, и он моргает, первым отводя взгляд.

– Держи. Можешь переодеться в ванной. ― Он протягивает мне свою футболку, избегая встречаться со мной глазами.

Помедлив, я беру ее, случайно – клянусь – задевая его живот. Он вздрагивает, резко втягивая носом воздух.

Черт, он как оголенный провод!

– Прости, ― бормочу я и тороплюсь убраться в ванную.

Меня бьет небольшая дрожь. Мысли путаются – не знаю, от травки (мне кажется, что меня уже отпустило) или от парня за дверью.

Смотрю на свое отражение; на дикий, голодный и пылающий взгляд. Со мной такого еще никогда не было.

От того, с какой силой я хочу его, мое тело по-настоящему ломит. В этот момент я борюсь с собой: с правильной, хорошей Мелиссой и жаждущей, нуждающейся и сходящей с ума Уоллес.

– Ты не сделаешь этого, ― шепчу я своему отражению.

Мой голос звучит так жалко и слабо! Я еще сопротивляюсь, и при этом почти сдалась.

Господи, лучше бы я осталась дома!

Я снимаю мокрое белье и натягиваю футболку Шейна, глубоко вдыхая его запах. Это делает все еще хуже – все, связанное с ним – слишком!

Наконец-то я решаюсь выйти. Шейн уже сменил мокрые джинсы на спортивные штаны, но по-прежнему без рубашки.

Кажется, я могла бы смотреть на него вечность!

Я неловко переминаюсь на пороге, пока Шейн проходится по мне внимательным взглядом от голых ног и выше, пока не останавливается на моем лице.

Я понимаю, к чему все идет. Сейчас я очень хорошо это осознаю. И я хочу этого.

Да, господи!

Мне кажется, это в любом случае неминуемо. Мы шли к этому. Именно поэтому мы сейчас здесь.

Не давая себе времени передумать, я берусь за край футболки и стягиваю ее, отбросив на постель.

Теперь я совершенно голая стою перед Шейном Келлером, сгорая от желания, чтобы он занялся сексом со мной.

Так отчаянно хочу!

Изумрудное пламя вспыхивает в его глазах, но гаснет так же быстро, как и появляется. Лицо Шейна замыкается, делаясь каменной маской.

Признаки паники шевелятся у меня в груди: не могла же я ошибиться!

Несколькими широкими шагами Шейн пересекает комнату, хватает свою футболку и протягивает мне, держа ткань в плотно сжатом кулаке.

– Надень! ― сквозь стиснутые челюсти цедит он.

Мои руки висят вдоль тела, глаза прикованы к его лицу: я не шевелюсь.

– Блядь, Мел! ― в раздражении ругается он, затем прикрывает глаза и надломано, едва не молит меня: ― Надень ее. Пожалуйста!

Услышав «пожалуйста» от Келлера почти достаточно, чтобы я отступила.

Почти.

– Разве ты не потому остался и не пошел со всеми? ― тихо спрашиваю я. ― Ты ведь хотел, чтобы это случилось!

Медленно, нехотя, его глаза раскрываются, и я