– Других следов не обнаружено?

– Таких, которые можно было бы идентифицировать, нет. Вы жепонимаете, мистер Мейсон, могли сохраниться только те следы, которые находилисьв тех местах, где тарелка была покрыта приправой для салата, а на чистых местахони за столько времени исчезли.

– Есть ли у вас соображения, как долго эти следы находилисьна тарелке?

– Более года, естественно.

– Я спрашиваю вас не об этом. Можете ли вы сказать, скольковремени эти следы находились на целой тарелке?

– Нет, сэр.

– За сколько часов могла высохнуть эта жидкая приправа, задвенадцать часов, за сутки, двое?

– За двое суток приправа полностью затвердевает.

– Таким образом, насколько вам известно, следы могли бытьоставлены на тарелке самое малое за сорок восемь часов до того момента, как вызабрали тарелку?

– Вы имеете в виду отпечатки пальцев обвиняемой, СельмыАнсон?

– Да.

– В отношении ее следов ваши рассуждения совершенноправильны, – сказал лейтенант Трэгг, – а вот в отношении отпечатков мистераВильяма Ансона гораздо большая определенность. Едва ли они могли появиться натарелке после его смерти, не так ли? Поэтому я считаю их своеобразными часами,по которым мы могли бы установить возраст всех отпечатков, которые удалосьобнаружить и идентифицировать. Таким образом я с уверенностью могу заявить, чтоследы на тарелке были оставлены во время ужина, поскольку мистера Ансона сразуже после этого отправили в больницу, где он и скончался.

– Благодарю вас, господин лейтенант, – сказал Мейсон, –других вопросов у меня нет.

– Я вызываю Рэйбурна Хоббса, – сказал Дрей, – в качествесвоего следующего свидетеля.

Хоббс вышел вперед, сообщил имя и адрес, отрекомендовалсяхимиком, президентом Химической компании Хоббса, и сообщил, что эту должностьон занимает уже пятый год.

– Что собой представляет Химическая компания Хоббса? Чем оназанимается? – спросил Дрей.

– Она изготовляет ряд препаратов, преимущественнохимических. Наш основной продукт – химический препарат для изготовления чучелживотных.

– Пользуются ли этим продуктом вашей фирмы люди, которыеувлекаются изготовлением чучел птиц?

– Пользуются, и очень широко. Я сам разработал этот составдля обработки перьевого покрова птицы или меха животного.

– Этот состав имеет специальное название?

– Да, сэр.

– Какое?

– Он называется фетерферм.

– Какой его основной компонент?

– Мышьяк.

– Мышьяк годится для обработки птичьих перышек или мехаживотного?

– В комбинации с другими веществами, которую я предложил, онвесьма эффективен. Предохраняет чучела от моли и прочих вредителей, перья и мехне выпадают.

– В состав препарата входят и другие вещества?

– Да, конечно.

– А теперь я собираюсь спросить у вас, мистер Хоббс, не былоли у вашей фирмы два года назад неприятностей, которые можно назвать нечестнойконкуренцией?

– Были.

– Что в связи с этим предприняла фирма?

– У нас появились обоснованные подозрения, что один из нашихпрепаратов скупают оптовики и перепродают розничным торговцам в качествеконкурирующего продукта, заменив наши этикетки на упаковке.

– Можно ли этим заниматься с выгодой для себя?

– Некоторые оптовики только этим и занимаются.

– Приняли ли вы какие-нибудь меры, чтобы исправить ситуацию?

– Да.

– Что вы сделали?

– Мы стали добавлять совершенно незаметный химическийэлемент в некоторые товары.

– С какой целью?

– Чтобы иметь возможность установить, наш это продукт илинет. Могу добавить, так часто делается компаниями, которые выпускают препаратыс неизвестным составом. Посторонний компонент добавляется в ничтожно малыхколичествах, потом продукцию можно подвергнуть спектральному анализу, и линиипостороннего элемента демонстрируют, что мы имеем дело с нашей продукцией.

– И вы точно так же поступили с фетерфермом?

– Да.

– Вернемся к осколкам тарелки, которые лейтенант Трэггпредставил в качестве вещественного доказательства обвинения. Произвели ли выспектральный анализ остатков пищи, присохшей к тарелке?

– Да, мы соскоблили немного твердой массы и произвелиобычный и спектральный анализы ее состава. Приправа, приставшая к внутреннейстороне тарелки, содержала много фетерферма.

– Можете приступать к перекрестному допросу, – сказал Дрей.

– Вы все еще продолжаете добавлять этот элемент в составпрепарата, который продается под названием «фетерферм»? – спросил Мейсон.

– Нет, сэр.

– Когда вы отказались от этого?

– Месяцев шесть назад, когда инцидент был исчерпан, наши такназываемые конкуренты уличены и прекратили противозаконную деятельность. Выпонимаете, этот дополнительный элемент не имеет никакого отношения к свойствампрепарата. Он только дает нам возможность в случае необходимости быстропроизвести анализ.

– Понимаю, – сказал Мейсон. – Это часто практикуетсяизготовителями, когда им нужно как-то пометить свою продукцию.

– Вы правы, – ответил свидетель. – Это делается очень просто.

– Благодарю вас, у меня больше нет вопросов, – сказалМейсон.

– Я вызываю Томаса З. Джейспера в качестве следующегосвидетеля, – сказал Дрей.

Джейспер, сутуловатый человек с добрыми серыми глазами ивеселыми складками в уголках губ, поднялся на место для свидетелей, назвал своеимя, сообщил, что ему пятьдесят семь лет и что он содержит магазин для людей,имеющих хобби.

– Какого рода хобби вы имеете в виду? – спросил Дрей.

– В первую очередь три вида. Это коллекционирование редкихмонет и почтовых марок и обеспечение всем необходимым любителей изготовлениячучел животных.

– Учитывая профиль вашего магазина, скажите, знакомы ли вы спрепаратом, называемым фетерферм?

– О да, мы продаем его довольно много.

– Знаете ли вы в лицо обвиняемую, Сельму Ансон?

– Да, разумеется. У миссис Ансон имеется, вернее сказать,имелся счет в нашем магазине.