кивок ее означал не столько приветствие, сколько повеление уйти, и она продолжила разговор с дамами.

Ошеломленный этакой спесью, Захарий резко отвернулся, пряча пламенеющие щеки, и поспешил прочь, но успел услышать свистящий шепоток:

– Простите, милая Августа, что не представила этого человека, но я, хоть убейте, не помню его имени. Ну да ладно, он никто, просто молотчик мистера Бернэма.

– Молотчик, говорите? От него так пахнет, что я приняла его за толмача.

– И зачем только Дафти его позвали?

– Надо с ними поговорить, а то скоро начнут приглашать садовников и кожемяк.

Захария будто стегнули жгучим кнутом, он еле сдержался, чтобы не зажать уши. Оставаться здесь было свыше его сил, и он, наскоро извинившись перед мистером Дафти, поспешил к выходу. Уже надевая шляпу, Захарий глянул через плечо и поймал взгляд миссис Бернэм.

Глаза их встретились всего на миг, но этого хватило, чтобы взгляд ее вонзился в память, точно якорная лапа в песчаное дно.

После поездки в Васай от Задиг-бея не было никаких вестей. Зная, что он собирался в Коломбо, Ширин уже сомневалась, увидятся ли они до его отъезда.

С каждым днем вопрос этот занимал ее все больше, что приводило в смятение, ибо казалось неприличным уделять ему столько внимания. Она пыталась себя убедить, что Задиг был другом Бахрама и лишь потому так часто посещает ее мысли. Порой она себе говорила, что появление его в ее жизни – это знак: в горестный час бытия сам Бахрам прислал своего друга, дабы тот распахнул окно и впустил глоток свежего воздуха в мрачную духоту ее существования.

Имейся способ связаться с Задигом напрямую, она бы, наверное, так и поступила. Но возможность общения с ним предоставлялась только через Вико, и было неловко обращаться к управляющему с подобной просьбой.

Прошел месяц, Задиг молчал, и Ширин решила, что он уже уехал. Насколько же велико было ее удивление, когда Вико вдруг сказал, что часовщик просит о встрече.

Через посредничество управляющего договорились свидеться в той же католической церкви. Ширин приехала чуть раньше условленного часа, но Задиг уже был на месте – сидел в дальнем углу за колонной, где они беседовали в прошлый раз. Увидев ее, он встал и отвесил поклон:

– Доброе утро, биби-джи.

– Здравствуйте, Задиг-бей. – Усевшись на скамью, Ширин подняла накидку. – Стало быть, вы уезжаете из Бомбея?

– Да, биби-джи. – Задиг слегка замялся. – Близится Рождество, я должен быть с детьми и внуками. Но, прежде чем уехать, я хочу поделиться новостями.

– Да? Какими же?

– Из Лондона. Мне шепнули, что лорд Палмерстон, министр иностранных дел, принял решение об отправке экспедиционного корпуса в Китай. Его формируют в Индии, половина состава – сипаи, здесь же окажут основную финансовую поддержку. Секретная подготовка уже идет в Калькутте. Все это затевается давно, но будет объявлено лишь при полной готовности.

– Как вы об этом узнали?

– Вам, наверное, известно, что Уильям Джардин – большая фигура в торговле с Китаем и главный партнер Джамсет-джи Джиджибоя, купца-парса?

– Конечно, я это знаю.

– Так вот, Джардин помог министру спланировать отправку корпуса. Недавно я узнал о его письме к Джамсет-джи с просьбой о поддержке от бомбейских купцов. Он дал ясно понять, что главная цель экспедиции – вырвать компенсацию за конфискованный опий, и, конечно, первыми ее получат те, кто оказал содействие корпусу.

– То есть вы считаете, что выплаты все же состоятся?

– Я в этом уверен. Как друг Бахрама, я должен вас уведомить, биби-джи: чрезвычайно важно, чтобы кто-то представлял ваши интересы. Поскольку больше некому, вам самой надо ехать в Китай. Я знаю, этого пожелал бы и Бахрам-бхай.

Ширин вздохнула.

– Но вы же понимаете, что для женщины, да еще вдовы, такая поездка весьма затруднительна.

– Помилуйте, европейки, например, разъезжают по всему свету. А вы образованны, владеете английским, вы дочь сета Рустам-джи Мистри, который строил отменные корабли, бороздившие моря и океаны. В чем же трудность?

– Предположим, я поеду, но где я буду жить?

– Я напишу своим друзьям в Макао, они подыщут вам съемное жилье.

Ширин покачала головой:

– Однако много и других сложностей, Задиг-бей. Как такую поездку осилить финансово? Где взять деньги на дорогу? У меня есть только кое-какие припрятанные драгоценности, но Бахрам, знаете ли, не оставил ничего, кроме долгов.

Задиг, возражая, покачал пальцем:

– Это не так, биби-джи. Бахрам был очень щедр к друзьям и много чего им оставил – вот, скажем, мне.

– В смысле? Что он оставил вам?

– За эти годы он преподнес мне массу подарков и многажды оказывал любезность. То есть всю жизнь вроде как одалживал мне. Поскольку вы его вдова, с моей стороны будет правильным вернуть эти долги, оплатив ваш проезд.

Ширин почувствовала, как кровь бросилась в лицо.

– Я вовсе не это имела в виду, я не могу принять ваших денег.

– Почему? – не сдавался Задиг. – Это было бы просто возвратом моего долга Бахрам-бхаю. Даже не так – это стало бы моим вложением капитала. Как получите долю мужа, рассчитаетесь со мной. Если угодно, с десятипроцентной надбавкой.

Ширин покачала головой:

– Пусть так, но что я скажу родным? Они захотят узнать, откуда взялись деньги.

– Скажите правду: мол, припрятали драгоценности и теперь решили их продать. Иного вашим близким знать не нужно.

– Вы не понимаете, Задиг-бей… – Ширин потеребила край сари. – Деньги – всего лишь малая часть проблемы. Я должна учитывать репутацию семьи. Едва станет известно, что я, вдова, намерена в одиночку отправиться в Китай, разразится грандиозный скандал. Возможно, панчаят изгонит меня из общины парсов. И потом, я обязана подумать о дочерях. Они изведутся от беспокойства за меня.

Задиг раздумчиво почесал подбородок.

– Я об этом думал и, кажется, нашел решение. Как вы знаете, Роза, кузина Вико, одно время жила в Макао, где работала на Мизерикордию, католическую благотворительную организацию, опекающую больницы и приюты. Монахини зовут ее обратно, и она хотела бы вернуться, но дорога ей не по карману. Роза охотно составит вам компанию, если будет оплачен ее проезд. Я уже переговорил с ней. Семья не сможет воспрепятствовать вашему путешествию с компаньонкой, верно?

Идея не успокоила, но еще больше расстроила Ширин.

– Как же я устрою нашу поездку? – Она стукнула себя ладонью по лбу. – Это слишком трудно, сама я не справлюсь.

Задиг-бей легко коснулся ее руки.

– Прошу вас, не стоит так огорчаться. Рассуждайте спокойно. Мы с Вико поможем вам все уладить. Знаете, на будущий год мне тоже надо в Китай. И я так устрою, что вы, Роза и я поплывем на одном корабле. Он непременно сделает остановку в Коломбо, где я к вам присоединюсь. Вико известит меня о дате, чтобы я забронировал себе место.

Щеки Ширин уже горели, точно ошпаренные.

– Но что скажут люди, узнав о нашем совместном путешествии? Народ горазд на сплетни.

– А кто узнает? Но даже если вдруг узнают, мы скажем, мол, по чистой случайности оказались на одном корабле. Для меня же, признаюсь, путешествие с вами стало бы истинным удовольствием… – Задиг осекся, кашлянул в кулак и проговорил, как будто исправляя оплошность: – То есть для меня удовольствие быть к вашим услугам в дороге, а в Сингапуре устроить встречу с Фредди.

Ширин прижала ладони к щекам:

– Замолчите, пожалуйста, замолчите! Я не могу решиться вот так – по щелчку пальцев. – Она встала и закрылась накидкой. – Мне нужно время.

Задиг тоже поднялся.

– Биби-джи, не тревожьтесь