- Ты еще не нашел ответ на вопрос, который я задал тебе? – последовал непринужденный вопрос, брошенный так, словно они только начали разговор.

- Вопрос? – лицо Ивамори на мгновение озадачилось. – О, это! Ничего, помимо того, что я уже сказал. Почему Вы спрашиваете?

- Если ты спрашиваешь об этом, то не поймешь меня. – Аншо замолчал. – Подумай о нем в своих скитаниях, Ивамори. И обдумай, зачем ты пришел сюда, в первую очередь. – С этими словами он закрыл глаза.

- Почему я…? Что Вы…? – Но ровное дыхание старика и его полная неподвижность сказали Ивамори, что Аншо был уже не совсем здесь, во всяком случае, в духовном смысле. Он тихо поднялся, закинул за плечи скудную суму, и покинул монастырь. Он ни с кем не попрощался; не было никого, с кем он хотел бы проститься. Несколько монахов увидели его, и хотели расспросить его, пожелать счастливого пути, но знали, что лучше было и не пытаться. Так, уход одного из сильнейших бойцов в Дзюкае, возможно, во всей Камигаве, прошел без единого слова.

*   *   *   *   *

Пальцы Ивамори гладили землю, проводя борозды вокруг следов, впечатанных в сырую почву. Выслеживание никогда не было его коньком; Азуса всегда превосходила его жалкие навыки. Но он мог узнать след орочи, когда находил его, и этот след был относительно свежим. Расстояние между следами говорило о том, что кто-то спешил, удаляясь от тех регионов, которые орочи считали безопасными. Это означало, что следы принадлежали Шисато.

Он старательно следовал по отметинам. Несмотря на то, что следы вскоре исчезли, он выискивал их повсюду: сломанная ветка или примятая трава. Шелест листьев насторожил его. Кто-то пробирался сквозь заросли, и не особо скрывал этого. Шисато не была бы столь беспечной. Или, возможно, это был отвлекающий трюк, чтобы заманить его в ловушку. В этих местах явно нельзя было встретить случайного путника… во всяком случае, путника без скрытых мотивов. Ивамори присел за деревом. Шелест листьев и хруст веток приближался, пока шаги почти не вышли прямо к нему. Поднявшись на ноги, Ивамори сделал глубокий вдох, ожидая еще одного шага, затем резко обогнул дерево, размахнувшись могучим кулаком.

Кулак поразил лишь воздух. Монах моргнул, оглядевшись. Он никого не увидел. Но как? Он был способен на слух определить человеческие шаги, и он был совершенно уверен, что они были здесь…

- Хмм. Похоже, этот канджи, все же, чего-то стоит. – Мягкий голос прозвучал за его спиной. Ивамори развернулся и обнаружил высокого, худощавого человека в черных одеждах. Тот непринужденно стоял, прислонившись к дереву, скрестив руки на груди, и ухмыляясь. – Никогда не знаешь, когда столкнешься с непредвиденным. На то оно, и непредвиденное, конечно.

Кулаки Ивамори сжались в два булыжника. – Ты кто?

- Это важно? Просто обычный путник, слегка срезающий через Дзюкай. – Меч и ножны, висящие на его поясе, слегка покачивались на ветру, пока незнакомец осмотрел Ивамори с головы до ног. – Ты один из монахов Досана, верно? Далековато от дома, не считаешь? Не знал, что старик учит своих последователей нападать на путников безо всякой причины.

Ивамори напряг все органы чувств. Что-то с этим человеком было не так. Его настрой, поза, аура…  Что бы это ни было, оно кричало о неправомерности, о чем-то, что он обязан был уничтожить. – Ты самурай, - сказал он в ответ. – Но ты одет не как один из людей Даймё.

- Это потому что я не один из его людей. А ты сам…?

- Тот, кто знает, что ты задумал что-то недоброе. Тебе не рады в Дзюкае.

Самурай усмехнулся. – А ты, видимо, титан отшельник, одинокий защитник леса? Твои обходные дни, должно быть, не легкие.

- Заткнись и сразись со мной! – Ивамори бросился вперед, взмахнув рукой по широкой дуге, способной расколоть каменную глыбу. Его противник ответил, лишь перепрыгнув через монаха, с кошачьей грацией приземлившись за его спиной. Незнакомец вынул меч, направляя лезвием солнечные зайчики в глаза Ивамори.

- Я не могу тратить время на поединки с каждым странным монахом на пути. Знай, что я знаком с Даймё Кондой и близкий друг его доч…

- Молчи! – Ивамори нанес еще один удар, но самурай вовремя пригнулся. Еще один удар кулаком, еще, резкий удар ногой с разворота. Незнакомец с легкостью ушел от всего этого.

- Да что с тобой такое? – самурай спокойно осматривал Ивамори, и его глаза проникали сквозь его кожу, в его разум, сердце, саму душу. – Вспыльчивый, да? Я встречал таких прежде. Большие, сильные, до тупости храбрые, наполненные честью и чувством долга. Знаешь, что всегда с ними происходило?

- Что?

- Они умирали. Чего, обычно, они сами и хотели. – Лицо самурая склонилось в вопросительной полу-ухмылке. – Почему ты хочешь умереть, монах?

Смертельная звенящая тишина повисла на несколько мгновений в лесу, пока двое мужчин замкнули взгляды друг на друге. Ивамори нарушил ее звериным ревом, подобное крику раненного животного. Он бросился к самураю с вытянутыми руками и скрюченными пальцами, будто пытаясь схватить незнакомца за горло и раздавить его.

- Задел за живое, правда? – самурай ушел от броска Ивамори непринужденным кувырком в сторону. Монах лишь заорал в ответ, подняв ствол поваленного дерева, и метнув его в своего врага. Два взмаха меча самурая, и разрезанное на куски бревно упало на землю. – Думаю, правда. Похоже, ты утратил способность мыслить рационально.

- Убью… - Его слова больше походили на рев, чем на речь. Ивамори прыгнул вперед, нанося удар за ударом мясистых кулаков в сторону лица самурая, каждый взмах свистел в воздухе с силой кузнецкого молота. Монах набросился на незнакомца с диким рубящим ударом, который бы убил обычного человека на месте, и изувечил бы даже малого ками. Но ни один из его ударов не угодил в цель. К тому времени, как Ивамори с красным лицом и скрипящими зубами размахивался, самурай уже был у него за спиной, целый и невредимый, без единой царапины. С очередным животным ревом, Ивамори бросился в атаку, не чувствуя предупреждающий взмах меча самурая, оцарапавшего его грудь. Его разум едва ли отметил тот факт, что его противник замахнулся своей черной джиттой, словно готовясь к колющему удару, которого Ивамори никак не смог бы ни избежать, ни заблокировать. Но, вместо этого, самурай, будто передумав в последний момент,