Максим лукавил — последняя проблема его взволновала. Если не думать о последствиях, игнорировать, что все в этом мире скоротечно… Он яростно скоблил бороду станком, а в зеркале вместо себя видел взволнованное лицо незнакомки, ее затуманенные глаза, в которых вспыхивали искорки иронии. Он прислушивался к процессам в организме — последний становился полигоном для опасных «ядерных» реакций… Он влез под душ, тер себя мочалкой, забыв, что нужно экономить воду, перетряхивал конфискованное у богатеев барахло, выискивая подходящую одежду — чтобы строго, со вкусом и без выпендрежа. Прибирался в разгромленной пьяным дикарем каюте — сметал осколки, снимал разбитые зеркала. Собрал весь мусор в мешок, высунулся в иллюминатор, воровато посмотрел по сторонам и внес свою лепту в варварское загрязнение Черного моря…

Потом он крадучись вышел из каюты, приложил ухо к соседней двери, помялся, собрался постучать, но не решился. Заложница изволила отдыхать.

— Спит твоя зазноба, — проворчали в спину. Он покрылся румянцем, соорудил взыскательное лицо и обернулся. Снова эти двое! Они уже не стеснялись, что их постоянно видят вместе, сидели в обнимку на диване и с любопытством на него смотрели.

— Бобышка отвела заложницу в постель и заперла, — отчитался Фаткин. Он выглядел возбужденным, неприбранным — возможно, виновата была рука сестрицы, которая в данный момент лежала на коленке и нетерпеливо ее почесывала. Так трудно уединиться в каюте? Их тут целая куча!

— Заняться нечем? — проворчал Максим, проходя мимо и убивая их взглядом.

— Мы заняты, — парировала Светка.

На квартердеке люди сдавленно хихикали. При появлении капитана гомон оборвался, и все в предвкушении на него уставились.

— Кончайте ржать, — пробормотал он. — Давайте все заново — как вы дошли до такого похабства.

Картина вырисовывалась неутешительная. Хорошо хоть хватило ума не топить яхту олигарха! Но обращались с господином Колпачем весьма небрежно. Коляша по душевной простоте даже шлепнул его по затылку. Впрочем, с супругой олигарха обращались галантно, и каждому выпала возможность отточить на ней свое умение куртуазного обращения с дамами, что смотрелось полным издевательством. К другим (помимо охраны) насилия не применяли — люди добровольно расставались с материальными ценностями и спускались в трюм. Олигарх в этой истории был вылитым демоном, а когда ему объявили, что племянницу берут в заложницы (и вежливо попросили номер домашнего телефончика), он чуть реально не превратился в оборотня! Столько ненависти и жажды мщения было в его глазах, что пиратам стало не по себе. Возникала мысль — а какая муха их укусила?

— Перебор, — отрезал Максим. — Ваши мозги от жадности уже перестают соображать. Одно дело — потрошить богатенькую публику, наворовавшую себе на яхту, и совсем другое — стать заклятым врагом крупного бизнеса! Это не государство — у него реальные возможности! Еще вчера Украине до нас не было дела, а теперь за нами будут бегать еще и украинцы!

— Да ладно тебе ворчать, — хмыкнула Бобышка. — У самого-то глазки забегали, мы же не слепые. А вдруг это и есть твое большое счастье, а, Максим?

— Идиоты! — вскричал Максим. — У нас на борту ни в чем не повинная девчонка — и это хуже ядерной бомбы! Никакого выкупа! Связываемся с олигархом, отдаем ему Риту без всяких условий и сваливаем на другой конец мира!

И тут началась «страстная неделя». Пираты дружно возмущались: не бывать такому! Не для того они страдали, чтобы какие-то похмельные личности с консервативными представлениями о порядочности ломали им кайф! Это к Максиму применили статью о досрочном освобождении — и это не значит, что теперь ее нужно применять к кому ни попадя! Они в любом случае взбесили олигарха, и дважды он им головы все равно не оторвет! Стоит лишь напрячься, включить мозги, срубить с олигарха нехилые бабки — и ВСЁ! Можно прекращать разбойничать и уходить на заслуженный покой. С такими деньгами они поселятся в любой стране и до конца дней проживут в свое удовольствие!

А потом все стихло, и люди уставились на истекающего желчью командира.

— Втюрился, что ли? — простодушно буркнул Коляша.

— А как же главному герою без девушки? — хихикнула Бобышка.

— Давно пора, — сказал Макар.

— И никакой, в натуре, свадьбы до секса, — погрозил пальцем Угрюмый.

— И вбей в свою бестолковку, — добродушно сказал Ильич. — Да, лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности. Но опять же — если в его действиях не содержится иного состава преступления. А за нами целый шлейф. И кто тебе сказал, что олигарх будет действовать в рамках уголовного права? Не бывает таких олигархов. Они же пацаны по жизни! И посмотри на девчонку — она не умирает от страха, для нее это просто приключение. Ей без разницы, заплатит за нее любимый дядюшка или мы отдадим ее бесплатно, то есть даром. Очнись, Максим, ты путаешь одно с другим!

— А будешь возникать — умрешь во сне, — сказала Бобышка.

Часы тянулись, как резиновые… Он вошел в ее каюту, сгорая от стыда и смущения. Дрожал поднос, куда он водрузил «легкий завтрак» — фрукты, морские деликатесы, бокал изысканного французского вина. Он спросил разрешения — можно ли войти? Подождал, не прилетит ли тапка? Сцена из «Кавказской пленницы», когда товарищ Саахов с таким же подносом… О боже. Он вошел. Сонная мордашка выбралась из-под вороха одеял, уставилась на него нездешними глазами. Полосатая пижама с плеча путаны смотрелась на ней очень мило. Сердце защемило.

— Вот это да… — Рита сладко потянулась — хрустнули косточки. — Я совсем забыла о своем бесправном положении на этом судне… Здесь так хорошо спалось… Нет, правда. — Она вздула непослушную челку. — У дядюшки на судне было очень некомфортно, его мегера постоянно фыркала, косилась на меня, охранники отпускали скабрезные шутки и нескромные взгляды… А здесь я чувствую какое-то странное умиротворение… — Она задумалась. — С чего бы? Может, вы не пираты? — Ее красивые глаза вонзились в Максима, смерили с удивлением — за прошедшие часы он стал каким-то другим.

— Пираты, Рита, пираты, — уверил Максим. — И с нескромными взглядами здесь тоже все нормально.

— Что это? — уставилась она на дрожащий поднос.

— Ну, как бы это сказать… — Максим смутился. — Время ужинать, а вы еще не завтракали…

— Это вино? — кивнула она на бокал.

— А вы сегодня за рулем?

Она засмеялась и освободила немного пространства на кровати. Максим пристроил туда поднос, замялся.

— Я могу свободно перемещаться по вашему пиратскому судну? — вкрадчиво спросила девушка.

— Почему бы нет, — улыбнулся Максим. — Уверяю вас, здесь не спрятано ни одного скелета…

— Только никаких диверсий, — донесся из проема нарочито грубый голос Макара. — Оружие у пиратов не отбирать, технику не портить, за борт не выпрыгивать…

— Брысь! — вспыхнул Максим и захлопнул дверь. Там, похоже, собралась целая толпа любопытных.