Внутри разгорается уже знакомый жар. Как будто там что-то горячее, тягучее. Скручивается в тугую пружину. Это непривычно, странно, но очень приятно.

Сердце заходится в бешеном ритме, когда Горский ложится на меня сверху, придавливая тяжестью своего тела.

Нагретых на солнце трусиков купальника касаются его мокрые плавки. Только это вообще не остужает.

Наоборот. Когда босс вдруг начинает скользить рукой вверх по моим рёбрам, а потом проталкивает пальцы под кромку бюстгальтера и касается сосков, меня как будто волной жара обдаёт.

Замерев неподвижно, впиваюсь взглядом в его лицо. А потом… смотрю на губы.

В голове мелькает мысль, я хочу почувствовать их на себе. Попробовать на вкус. Да, я хочу, чтобы Горский меня поцеловал. Боже, я ужасная…

И в этот момент, как будто прочитав мои мысли, босс вдруг наклоняется ниже.

Касается своими губами моих. Легонько. Едва уловимо. Но этого хватает, чтобы моё дыхание резко сбилось. Как будто меня в грудь электрошокером ударило.

Открываю рот, потому что жду, что сейчас он протолкнёт в него свой язык. Я так сильно хочу этого, что у меня во рту скапливается слюна, как у оголодавшей.

Но вместо этого Горский ведёт губами по моей щеке. И когда доходит до мочки уха, у меня перед глазами темнеет и голова начинает кружиться.

—Я же говорил, что всё у нас с тобой будет, Лизок,— шепчет, обдавая жаром своего дыхания. И я чувствую, как его губы расплываются в улыбке на моей коже.— Вот видишь, ты сама уже хочешь.

Резко распахиваю глаза и рывком подрываюсь на постели. Тяжело дыша оглядываюсь по сторонам, пока расфокусированный взгляд не ловит очертания моей комнаты. И только тогда до моего затуманенного мозга, наконец, окончательно доходит, что это был всего лишь сон.

Нет никакого пляжа. А запах моря я так отчётливо чувствовала, потому что легла спать в футболке Горского, которая вся насквозь пропахла его одеколоном.

И, конечно, никакого босса не мне сверху тоже не лежит. Вместо него я прижимаю к груди собственную подушку. А влага… у меня лоб вспотел. Судя по бьющему в окно яркому солнцу и духоте в комнате, на улице сегодня жара…

Закрываю глаза, и медленно выдыхаю. Пытаюсь успокоиться, потому что сердце всё ещё бешено колотится.

Отголоски сна до сих пор не покидают рассудок. Всё было так натурально, что поверить в то, что это всего лишь плод моего воображения сложно.

В последний раз такие реалистичные сны мне снились два года назад. После гибели родителей я ещё месяца два периодически просыпалась посреди ночи в холодном поту. И меня колотило точно также, как сейчас, потому что во сне мне снилась авария. И просыпалась я всегда в момент удара.

Да. Сейчас у меня очень похожее состояние. Разница только в том, что тогда я просыпалась от страха, а сейчас…

Подрываюсь с постели и, обхватив себя руками за плечи, начинаю расхаживать по комнате туда-сюда.

Боже, мне снился эротический сон с участием Горского…

В груди растекается паршивое чувство. Хочется саму себя треснуть хорошенько по голове, потому что какого чёрта?!

У меня внизу живота до сих пор горит, а по коже по прежнему бегают предательские мурашки.

Нет, я конечно понимаю, что я девочка взрослая, и по большому счёту сны подобного характера — это нормально. Только… почему именно он?!

Почему мне не мог присниться Бред Питт или Александр Петров на худой конец?! Почему из всех возможных мужчин, мне приснился именно тот, кого я на дух не переношу?!

Глаза начинает жечь от обиды. Козёл, просто козёл! Даже во сне он мне покоя не даёт!

Да, так я его в телефоне и переименую! Вместо похотливого кобеля будет просто козлом проклятым.

Подлетаю к тумбочке и на эмоциях хватаю с неё мобильный, но не успеваю я нажать на разблокировку, как экран сам вспыхивает от входящего звонка и на экране высвечивается неизвестный номер.

Точнее, я уже, кажется, видела его раньше. Точно! Буквально вчера. Он мелькал среди многочисленных пропущенных от Евы. Только на незнакомые номера я никогда не перезваниваю, потому что в девяносто девяти процентах случаев это какая-то навязчивая реклама.

—Алло,— отвечаю резче, чем следует.

Настроение после сна у меня отвратительнее некуда, так что если это окажется очередная клиника, предлагающая мне сделать узи селезёнки на халяву, то, клянусь, я им устрою словесную колоноскопию! Сволочи, трезвонят в восемь утра!

—Елизавета Алексеевна, добрый день. Вас из клиники беспокоят…— ну так я и знала! Гады!— Ваша сестра проходит у нас лечение…

—Маша?— моментально напрягаюсь, вытягиваясь как струна.— А что случилось? С ней всё в порядке?

—С ней всё хорошо, не волнуйтесь. Вы не могли бы подъехать сегодня в клинику, нам необходимо с вами обсудить некоторые вопросы.

—А что такое?— машинально бросаю взгляд на висящий на стене календарь.

Чёрт, надеюсь они сейчас не потребуют у меня оплатить следующий месяц? У меня ведь есть ещё неделя… И я пока не получила зарплату за испытательный срок.

—К сожалению, обсуждать такие вопросы вне моей компетенции. Подъезжайте сегодня в клинику. Часов в одиннадцать вам будет удобно?

Закрыв глаза, прикладываю ладонь ко лбу, пытаясь сообразить, какие у меня на сегодня планы, потому что мозг спросонья работает вяло.

Так… в баре сегодня не моя смена, и Горский тоже дал мне выходной. Значит, я свободна.

—Да… да, нормально. Я смогу подъехать.

—Отлично, будем вас ждать. До встречи.

—До свидания…— произношу уже в пустоту, потому что девушка тут же отключается.

Тихонько приоткрываю дверь и зажмуриваюсь, услышав характерный скрип. Проклятая клиника! Палата стоит как комната во дворце, а петли смазать не могут!

Слава богу Машка не слышит. Как всегда сидит в наушниках и что-то усердно выводит карандашом на холсте.

Очень удачно, на самом деле. Вот именно сейчас мне как раз не нужно, чтобы она меня видела.

На цыпочках пробираюсь в палату и начинаю шарить по полочкам, стоящего в углу стеллажа.

Куда шестилетняя девочка могла спрятать выпавший молочный зуб? Обычный ребёнок засунул бы его под подушку, но это точно не про Машку. Она у меня мыслит практично и наверняка решила бы, что под подушкой он потеряется.

Значит, исходя из Машиной логики, это должно быть надёжное место, куда абы кто залезать не станет.

Подхожу к комоду, выдвигаю ящик с Машкиными трусами и… вуаля. Зуб припрятан аккурат за первой стопкой.

Вытаскиваю свою находку, убираю в маленький кармашек на сумке, меняю его на подарок и со спокойной душой подхожу к сестре, заглядывая ей через плечо.