—Что рисуешь, Машка-мышка?

—Лиз?— резко обернувшись, вытаскивает из ушей наушники.— Блин, ты меня напугала! Терпеть не могу, когда ты так подкрадываешься.

—Не блинкай. И я не подкрадывалась. Просто у тебя опять бананы в ушах на полную громкость, вот ты и не слышишь ничего. Я тебе сто раз говорила, не надо так громко музыку в наушниках врубать. Хочешь слух себе посадить?— падаю на кровать сестры и закидываю руки за голову, балдея от прохлады.

Боже, как же хорошо, что у Маши в палате есть кондиционер. У меня в коммуналке такая жара, что от любого движения потеешь как лошадь…

—Так что рисуешь? Ты мне так и не ответила.

—Ну… вообще, говорят, что пол работы показывать не принято,— мнётся, откладывая карандаш в сторону.

—Это дураку пол работы не показывают, вообще-то. А мне можно. И вообще, чего это ты вдруг стала такая суеверная? Раньше за тобой такого не водилось.

—Я не суеверная. Просто это портрет. А я их раньше никогда не писала. Вдруг ты скажешь, что плохо?

—Не скажу я так. Показывай давай.

—Ну… ладно,— поворачивает холст с рисунком в мою сторону.— Только ты учти, что это ещё пока только набросок. Я ещё буду прорабатывать детали.

Подавшись вперёд, смотрю на портрет, нарисованный простым карандашом. И в который раз меня распирает гордость за сестру.

Она ведь у меня самоучка. Никаких курсов по рисованию, само собой, она сейчас проходить не может. Максимум бесплатные видео уроки в интернете. Но у неё очень классно получается.

—Ну что ты молчишь? Не красиво, да? Я же говорила тебе, что это эскиз. Прорисовка будет позже.

—Да нет, Маш. Мне нравится. Очень круто, правда,— встав с кровати подхожу ближе к портрету, чтобы лучше его рассмотреть.

Это мужчина. Возраст по наброску точно определить не могу, но не старик. У него немного грубоватые черты лица. Хмурое лицо и тёмные глаза.

И взгляд такой… У меня от этого взгляда почему-то кожу начинает покалывать. Как будто по ней бродят разряды тока. Словно я наэлектризована.

—Это какой-то актёр?— протягиваю руку и кончиками пальцев веду по контурам эскиза.

—Неееет.

—А кто? Певец? Футболист? У меня такое ощущение, что я этого мужчину уже где-то видела.

—Не то и не другое…

—Мммм… может, это наш папа?— провожу указательным пальцем по морщинке между бровей.

Когда папа хмурился, у него тоже такая появлялась. Правда, хмурился он редко. Чаще улыбался.

Машка, конечно, его уже не помнит, но могла срисовать с какой-то фотографии.

Да, это вполне может быть наш папа. Глаза у мужчины очень знакомые. И взгляд. Даже без прорисовки. Очень знакомый. Как будто родной.

—Папа? Почему ты так решила?

—Не знаю,— пожимаю плечами.— Мне так показалось. Трудно определить, потому что в наброске пока мало деталей… Так это папа? Я угадала?

—Не угадала,— Машка хитро щурится и протягивает мне свой мобильник.— Я вот с этой фотки рисовала.

Забираю у неё телефон и смотрю на фотографию… Горского, смотрящего на меня с сайта ГорКонсалСтрой.

Тьфу, блин! И здесь этот козёл щетинистый!

—Маш, ты где это нашла?— выпаливаю, переводя ошарашенный взгляд с дисплея смартфона на светящуюся от радости сестру.

—Ну ты же мне сказала на днях по телефону где теперь работаешь. Вот я и полезла в интернет смотреть, что это за фирма. А там была вкладка с руководством. А в ней фотография этого мужчины. Красивый такой. Мне сразу нарисовать его захотелось. У меня в первый раз такое. Ну, чтоб захотелось нарисовать человека. Я же обычно пейзажи и натюрморты… А у него такое лица фактурное. Красивый, правда? Лиз, а это твой начальник?

Закатив глаза, падаю спиной на кровать и закрываю лицо ладонями. Вот же сволочь проклятая, этот Горский. Даже с фотографии умудряется меня достать!

Гад! Какой же гад! Пиявка скользкая! Мало того, что этот козёл ко мне в сны пробрался, так он ещё и с портрета мне нервы трепать будет!

—Лиз, ты чего? Ну если плохо получилось, так и скажи. Вообще-то я в первый раз человека рисую,— слышу обиженный голос сестры.

—Хорошо получилось, Маш. Хорошо,— это, блин, и раздражает. Этот кобель даже на детском рисунке красивый.

Сволочь! Бабник!

—А чего ты тогда ведёшь себя так странно?

—Нормально я себя веду. Просто устала и не выспалась. Не обращай внимания.

—Работы много, да? Я в интернете почитала про эту фирму. Она крутааааая. Лиз, ты почему сразу не сказала. Они же пол нашего города застроили! Я то думала, ты в какой-то маленькой конторке, а ты…— Машка с круглыми глазами начинает тараторить как заведёная.— У тебя теперь, наверно, зарплата большая будет, да? Ну, может, не сразу, а через какое-то время. А, может, тебе потом и повышение дадут.

Ага. Дадут. А потом догонят и ещё раз дадут. Знала бы ты, Машка, какое повышение мне этот козёл с твоего портрета предлагает. Хотя, тебе о таких вещах знать рано.

—Елизавет Алексеевна,— очень вовремя в палату заглядывает медсестра и прерывает внезапно открывшийся у Машки словесный понос.— Вы уже подошли? Пройдёмте тогда со мной.

Подскакиваю с кровати и, прихватив сумку, иду на выход вслед за медсестрой.

—Так, всё Машка-мышка, не скучай тут без меня. Мне тут нужно кое-какие вопросы решить. Я к тебе ещё заскочу на обратном пути.

—Хорошо. Я пока над портретом поработаю.

Поработает она. Блин, не могу как бесит. Замалевала бы этому козу всю рожу чёрной краской.

—Ты лучше проверь свой зуб. Вдруг к тебе фея заходила и подарок принесла, а ты и не заметила,— кидаю хмурый взгляд на «недоделанного» Горского, смотрящего на меня с холста, подмигиваю Машке и выхожу из палаты.

Медсестра доводит меня до кабинета Машиного хирурга и открывает дверь.

—Проходите, пожалуйста. Сергей Витальевич сейчас подойдёт.

Захожу в кабинет и сажусь на стул напротив широкого дубового стола. Складываю на нём руки в замок, ощущая, как внутри снова разгорается тревожное предчувствие.

Не знаю, почему я сразу думаю о чём-то плохом. Возможно, потому что в последнее время с хорошими новостями в моей жизни явный дефицит. И мой мозг уже как-то заведомо готовиться к очередной подставе.

—Добрый день, Елизавета Алексеевна,— разворачиваюсь, услышав за своей спиной голос Машиного врача.

Мужчина на ходу снимает с себя медицинскую маску и откидывает её в стоящую возле стола урну.

—Прошу прощения за задержку, я только с операции,— садится в кресло за рабочим столом.

—Сергей Витальевич, если это на счёт оплаты за август, то на следующей неделе я внесу всю сумму.