— Хорошо, родная, береги себя. Я перезвоню тебе черезнесколько дней.

«Нет, — шептала про себя Диана, повесив трубку, —не звони мне… никогда… не звони, не говори, какая ты стала толстая… нерассказывай мне о своей беременности… не рассказывай мне о своих детях и о томмалыше, который…»

— Кто это был? — спросил Энди, входя в комнату.

— Сэмми, — ответила она бесцветным голосом.

А-а! — Он сразу все понял. — Тебе не стоит сейчасс ней разговаривать. Вообще не подходи к телефону, я буду говорить, что тебянет.

Но братишка Энди, Грэг, преподнес им не менее неприятный сюрприз,когда позвонил в тот же вечер и спросил, когда они собираются завести малыша.

— Когда ты достаточно вырастешь, — пытался шутитьЭнди, но этот вопрос больно задел даже его.

— Этого ты можешь не дождаться.

— Да, уж это точно.

Грэг хотел приехать к ним в гости на День Труда, но Эндипопросил перенести визит на более позднее время. Он не знал, как Диана будетчувствовать себя после лапароскопии на следующей неделе, а праздник был уже наносу. Может быть, она будет в подавленном состоянии… или ей придется делатьоперацию… или, может, она даже забеременеет к тому времени… Теперь уженевозможно было строить какие-либо планы и просто вести прежний образ жизни.Иногда Энди удивлялся, как другие могут перенести или просто позволить себеэто. Ведь, кроме всего прочего, все эти обследования были невероятно дороги. Ипредстоящая лапароскопия тоже обойдется им недешево.

Энди соврал Грэгу, сказав, что очень загружен работой ибудет трудиться даже в праздники, так что они не смогут принимать гостей. Братответил, что все понимает, но его голос при этом похолодел. Но что было делать,ведь не мог же Энди объяснять брату все их семейные проблемы.

— Да, дерьмовая же у нас пошла жизнь, ты несчитаешь? — грустно сказала Диана, когда они в тот вечер обедали на кухне.Дом казался слишком большим для двоих. Многими комнатами они не пользовались итеперь, а целый этаж, где они планировали разместить будущих детей, могнавсегда остаться нежилым.

— Мы не должны допустить этого, любимая, —ободряюще настаивал Энди. — Доктор прав, к концу августа мы все узнаем исможем принимать решения. Если действительно что-то не в порядке, они навернякасмогут уладить все очень быстро.

— А если не смогут?

Тогда мы должны будем смириться с этим, а что нам ещеостанется? А вообще-то есть много разных способов завести ребенка. — Эндирешил, что ему надо будет побольше почитать об искусственном оплодотворении.

— Но я не хочу, чтобы ты с этим просто смирился, —сказала Диана, и глаза у нее наполнились слезами. — Я лучше разведусь стобой и дам тебе возможность жениться на женщине, у которой могут быть дети.

— Не говори глупостей. — Услышав ее слова, Эндипонял, в каком она состоянии, и это расстроило его до глубины души. — Мыдолжны будем смириться, и все.

— Но почему это должен сделать ты? Тебе это совсем необязательно. С тобой все в порядке. Это у меня проблема.

— Может быть, нет никаких проблем. Может быть, докторДжонстон ошибся. Черт возьми, может быть, эти затемнения, которые онвидел, — ничего страшного, может, ты просто что-то съела за завтраком!Успокойся, хорошо? Давай подождем, пока все выяснится! — Он почти кричална нее, а потом затряс головой. Нет, все-таки она права. Их жизнь превратиласьв кошмар. И напряжение сказывалось на обоих.

— Да, — грустно сказала она, — может быть,это изюмины. Но на этот раз Энди не улыбнулся ее шутке. Он просто не мог.

Дням, оставшимся до лапароскопии, казалось, не будет конца,но все-таки наступила пятница. Диане велели ничего не есть и не пить с вечерачетверга, а рано утром Энди привез ее в больницу.

В приемном отделении ей сразу же сделали укол, усадили наколяску и увезли, после того как она сонно посмотрела на мужа и помахала емурукой.

Когда ее привезли обратно около полудня, она все еще былаочень слаба. Доктор Джонстон уже виделся с Энди и сообщил ему плохие новостиперед тем, как сказать об этом его жене. Энди не стал ей ничего говорить, решивпредоставить это нелегкое дело доктору, который зашел в палату чуть позже послеполудня, чтобы проверить самочувствие Дианы и сообщить результаты исследования.

— Что вы обнаружили? — спросила она возбужденно,садясь на кровати, как только увидела, что он заходит в палату.

Какую-то долю секунды доктор медлил с ответом. Он взглянулна Энди, потом сел и посмотрел на пациентку. Новости были плохие, и она понялаэто, как только его увидела.

— Что, все так плохо?

— Да, — спокойно сказал он. — С обеимиматочными трубами есть проблемы. Одна, как оказалось, непроходима полностью, авторая значительно повреждена. И в обоих яичниках образовалось по несколькуспаек. Я считаю, что яйцеклетки не могут попасть в матку из-за повреждений втрубах. Так что, к сожалению, сегодня у нас плохие новости, Диана.

Она уставилась на него, не в состоянии поверить тому, что онтолько что сказал. Не может быть, чтобы все было так плохо. Или может?

— Вы можете устранить повреждения? — хриплоспросила она.

Доктор Джонстон покачал головой.

— Мы абсолютно бессильны. Одну из труб, возможно, мы бымогли продуть, но это ничего не даст, потому что еще существуют спайки в яичниках.Повреждения довольно сильные, и я не вижу способа избавиться от них. Не хочусказать, что не существует вероятности того, что яйцеклетка может попасть вматку, но это почти невозможно. Конечно, в жизни все бывает. Но вам могусказать, что вероятность того, что вы забеременеете, — один шанс на десятьтысяч. К тому же спайки в яичниках так велики, что, если попытатьсяискусственным способом извлечь яйцеклетку, можно повредить кишечник. Обычно втаких случаях применяют искусственное оплодотворение. Мы можем взять яйцеклеткудругой женщины, оплодотворенную сперматозоидом Энди, и поместить в вашу матку,но и в этом случае я не могу гарантировать абсолютный успех. Вся ваша половаясистема, похоже, повреждена в результате действия какой-то сильной инфекции,возникшей скорей всего в результате применения вами спирали, причем воспалениебыло скрытое, потому что оно не имело никаких внешних признаков и не вызывалоболевых ощущений.

Я считаю, что вы сможете забеременеть только благодаряневероятной случайности, а на это, как вы понимаете, мы в нашей работе никогдане делаем ставку. Фактически мы ничего не можем сделать, кроме оплодотворениядонорской яйцеклетки. Или вы можете усыновить ребенка.

По щекам Дианы непрерывным потоком катились слезы, и Эндипочувствовал, как у него защипало глаза. Он потянулся и стиснул сильно ее руку.Но он не мог освободить жену от той ужасной боли, которая охватила ее, не могизменить ту истину, которая заключалась в словах доктора. Единственно, что онмог, — от души пожелать, чтобы все это оказалось неправдой.