— Ты где так наблатыкалась? — тихонько спросил он, когда всех пригласили к столу.

— Ну, я же вам говорила — еще до института я занималась дома с преподавателем, потом была на стажировке в Оксфорде, к нам в институт англичане приезжали… Я даже голливудские фильмы переводить умею. Для семьи и друзей, конечно…

— Ничего себе! — произнес Эдик. — Значит, кина насмотрелась западного, понимаешь как и что.

Он старался быть слегка ироничным: ему не хотелось открыто выражать свое восхищение.

Нику усадили по правую руку от хозяина дома, слева от него сидел шейх, а напротив разместился Эдуард рядом с хозяйкой дома. За столом речь пошла о путешествиях, последних кинофильмах, потом перешли к котировкам цен на нефть и прочим неинтересным для Ники темам из сферы бизнеса.

Затем заговорили о политике. У своего соседа Ника спросила, что он слышал от своего отца о создателе современного Сингапура — Ли Куан Ю. Сэм настолько не ожидал подобного вопроса от молоденькой русской, что на мгновение замер над тарелкой. Но Ника продолжала вопросительно смотреть на него, и он, убедившись, что ему не померещилось, стал наконец рассказывать ей об этой легендарной личности, на которую мечтал быть похожим и которой восхищался.

…Более четверти века назад Ли Куан Ю, выходец из состоятельной китайской семьи, выпускник Кембриджского университета, вернувшись в свою страну, задался амбициозной целью — превратить патриархальную, неразвитую азиатскую провинцию в процветающий город-государство.

Став премьером, он созвал наиболее богатых людей Сингапура. Многие были его друзьями. Ли Куан Ю настоятельно предложил им отказаться от нелегальных доходов и коррупционных схем.

«Что ты такое говоришь? — изумились они. — Это же невозможно!»

«Я вас предупредил. Иначе вас ждет тюрьма».

Его предупреждение не было пустыми словами. Вскоре на скамье подсудимых оказались несколько выходцев из самых известных семей Сингапура. Местная элита пребывала в шоке. Никто не мог поверить, что такое возможно. Все ожидали покушения на главу государства, давления на него. Казалось, что это ненадолго.

Но затем все поняли, что никто помилован не будет. Суд приговорил обвиняемых к большим срокам за хищение и махинации. И это перевернуло историю крохотного государства площадью всего 639 квадратных километров, которое в 1965 году вышло из состава Федерации Малайзия. Ни на шаг не отступая от своего четкого плана, Ли Куан Ю вывел свою страну из третьего мира в первый.

— Главный принцип Ли Куан Ю, которому он следовал всю жизнь, — продолжил Сэм, — меритократия. Он считает, что Сингапуром должны править самые талантливые дети, из бедных ли семей, из богатых ли — неважно. Их разыскивают по всей стране и отправляют учиться в лучшие университеты мира. За них платит государство, но они обязаны вернуться на родину. А в наши университеты приглашают лучших профессоров. Наши корпорации возглавляют лучшие руководители, но их назначают не по знакомству, а по заслугам. Это еще один секрет «сингапурского чуда».

Когда настало время прощаться и все произносили непременные в таких случаях: «Oh, thank you so much! It was gorgeous! Such a nice evening!»[2], брат Сэма отозвал Эдика в сторону и заговорщически подмигнул:

— The night is young, isn't it? Ночь молода, еще не так поздно… Может быть, в бар поедем? Покажу вам кое-что занятное.

Молодая симпатичная китаянка, его жена, радостно закивала:

— Yes, yes, very funny![3]

Эдуард не видел ни малейших причин отказываться от предложения. Своей спутнице он ничего объяснять не стал, просто расплывчато предупредил:

— В бар какой-то заедем, погордиться чем-то хотят.

Бар находился в только что отстроенной гостинице, блестевшей огромными черными стеклянными панелями, в которых отражались огни вечернего города. Внутри заведение напоминало старинные английские гостиные — сплошь темное дерево дорогих пород и мягкие кожаные кресла. Но более всего поражало то, что бутылки, которых здесь было великое множество, не стояли как обычно — на широких полках за спиной бармена, — а уходили вертикально вверх, словно стремясь к высокому резному деревянному потолку.

— Вот это да! — только и промолвила Ника. — А как же их оттуда достают?

— Сейчас увидите! — загадочно ответил брат Сэма, чье имя удивило девушку еще при знакомстве своей британской старомодностью — Руперт.

В этот момент к их столику подошла стройная и высокая (по местным меркам) узкоглазая девушка в странном серебристом костюме: короткая юбочка и облегающий топ, на котором сзади топорщились прозрачные стрекозиные крылышки.

— То ли стриптизерша, то ли эльф, — засмеялся Эдуард. — Это кто?

— Это барменша, — с улыбкой ответил Руперт. — Заказывайте! Выбирайте, что хотите.

— Ну, мне, как всегда, виски. «Талискер», скажем, со льдом. А тебе? Ты что будешь? — повернулся он к Нике. Но, увидев растерянность на ее лице, ответил за нее: — А для леди — «Сингапур-слинг».

— Что это? — шепотом спросила Ника.

— Местный коктейль, знаменитый, тебе понравится, — успокоил ее Эдик.

Приняв у всех заказ, барменша вернулась к вертикальной стойке бара, которая больше напоминала башню, уставленную бутылками, взяла поднос с приподнятыми краями, нажала какую-то кнопку… и медленно взлетела к четвертому ярусу башни. Крылышки плавно закачались у нее за спиной.

— Виски у нас здесь, — сообщила она изумленно взиравшим на нее гостям.

Это действительно было удивительно! Выбирая виски, девушка висела на тонких тросах, с помощью которых неведомое устройство подтянуло ее к потолку.

— Do you like it? Вам нравится? — вежливо поинтересовался молодой бармен, со сдержанной гордостью поведя бровью в сторону воспарившей напарницы.

— Да, необычно, — проговорил Эдуард.

— Это единственная летающая барменша в Сингапуре, да и бар наш уникальный. Другого такого нет во всей Юго-Восточной Азии.

— А где у нас мартини, напомни, — с высоты спросила его девушка.

— Пятый ярус, — ответил бармен и, нажав на какой-то тайный рычажок, поднял ее еще на пару метров.

— Да, ничего не скажешь, — покрутил головой Эдуард, повернувшись к Руперту. — Если ты хотел удивить нас, то тебе это удалось.

Сделав паузу, позволившую Руперту с супругой вдоволь насладиться триумфом, Эдик сменил тон и продолжил:

— Ну, а теперь я вас тоже удивлю — расскажу, что происходит в России. У вас тут процветание и барменши летающие, а у нас, того и гляди, гражданская война начнется.