Прощание с тем, что между нами было – как это ни назови.

Я сглатываю ком в горле в надежде, что голос будет звучать не так разбито, как я себя чувствую:

– Скоро увидимся. Удачи.

Последнее предложение я успеваю произнести до того, как бросаюсь к двери. Сейчас мне нужно быть сильной ради Ханны. Она страшным образом навсегда лишилась своей большой любви. Я не могу сейчас ей плакаться про то, что, похоже, привыкла к Джошу.

Так что я моргаю, решительно избавляясь от слез, и, чтобы отвлечься и не потонуть в жалости к себе, пока мы идем по дорожкам, думаю о заданиях госпожи профессора Деверо, которые надо выполнить. Между тем, скоро полдень, и на улице много студентов. Сьюзен, одна из новых фотографов «Сплетника», подходит к нам и обращается к Ханне:

– Я подготовила фотографии к материалу о ремонтных работах. Можно показать их тебе сейчас в редакции? – говорит она с энтузиазмом.

Я бы предпочла отвязаться от нее, но Ханна как настоящий профессионал принимает решение пойти со Сьюзен в редакцию. Вероятно, будет неплохо, если она немного отвлечется, и я говорю: «Окей», – когда она меня спрашивает. Наши пути расходятся.

Дорога к Дому Воронов тянется целую вечность. Мне сейчас тоже не стоит оставаться одной. Я все еще ощущаю поцелуй Джоша на губах, и даже холоду не удается побороть жар внутри, сопровождаемый невыносимой тоской.

Слезы Джоша явились доказательством того, как сильно он ее любил. Должно быть, он проецировал на меня свои чувства к ней. Между ними была не просто дружба, и неважно, что говорит Ханна. Все то время, что мы были рядом, Беверли была с нами. И в нашем последнем поцелуе она тоже присутствовала.

Затем я совершаю ошибку, достав из сумки телефон и решив загуглить их обоих, чтобы выяснить, что Джош от меня скрывал. Я пролистываю все до фотографий с тусовок, которые Тайлер присылал мне несколько недель назад, перепрыгиваю с одной новости на другую, мучаю себя, рассматривая фотографии, где Джош и Беверли вместе – аномально счастливая пара, на которую направлены вспышки множества камер, интимные взгляды и чувственные поцелуи. Каждый заголовок ранит меня сильнее, буквально добивает.

Каждый отрывок из интервью звучит как признание в любви. Даже если Ханна верит в то, что чувства Беверли к Джошу имели платонический характер, что Беверли на самом деле любила ее, как утверждает Джош, – его чувства к ней никогда не менялись. Он всегда ее любил, и этот факт разбивает мне сердце.

Я настолько погружена в свои чувства и борюсь со слезами, что, заходя в общежитие, замечаю Шерил лишь тогда, когда она обращается ко мне:

– С тобой все хорошо, Кара? – Она распрямляется, сидя за столом во внутреннем дворе, и захлопывает книгу в руке, чтобы отложить ее в сторону.

Я смотрю на нее так, будто вижу впервые. Может быть, я действительно в первый раз встречаю ее, когда у нее свободное время, в одиночестве – без Бриттани – которая, совершенно очевидно, высасывает из нее всю эмпатию, словно энергетический вампир.

– Это из-за Джоша? – допытывается она.

У меня, вероятно, перекашивается лицо.

– Откуда…

Она тихо смеется.

– Ты серьезно? Даже слепой ощущает ваши чувства.

Теперь смеюсь я и бормочу:

– Если бы это было так.

– В чем проблема? – допытывается она.

Я больше не хочу оставаться наедине со своими мыслями и всерьез подумываю подсесть к Шерил Беннеттон и поговорить с ней о моей несуществующей личной жизни. Что-то в ней – дружелюбная открытая улыбка или тот факт, что она отодвигает от стола соседний стул, – снимают с меня необходимость принимать решение.

– Может, взять для тебя что-нибудь у Майли? – спрашивает она, но я отказываюсь, качая головой.

Пока между нами не наступила неловкая тишина, она продолжает допытываться:

– Что он сделал?

– Откуда ты знаешь, что он виноват? – спрашиваю я.

– От мужчин всегда одни проблемы. У меня было много отношений, и отношения с парнями приносили больше всего стресса. – Она закатывает глаза и потягивает напиток через трубочку.

Так у меня появляется время на то, чтобы адекватно отреагировать и не накинуться на нее с упреками по поводу того, как гадко вместе с Бриттани злословить о Ханне, если ей самой нравятся девушки. Но потом я останавливаюсь. Может быть, Шерил не говорила ничего дурного, а утихомиривала Бриттани – как в тот раз, когда я набросилась на нee, чтобы защитить Ханну. Тогда Шерил объяснила Бриттани, что, если девушка – лесбиянка, это не означает, что она будет автоматически раздевать глазами каждую встречную.

– Мне спросить еще раз, или ты мне расскажешь? – Шерил снова отставляет свой стакан в сторону и ждет.

– Джош все еще привязан к своей бывшей большой любви. Я только теперь это поняла и загуглила обоих. – Я активирую экран и пододвигаю к ней телефон, с которого нам улыбаются Джош и Беверли.

– Беверли Грей? – спрашивает Шерил скептически. При этом ее голос практически срывается.

Этим она настолько вводит меня в замешательство, что я не знаю, как реагировать.

– Беверли вообще не интересуют парни. Эти двое дружат много лет. Он всего лишь помог ей создать видимость отношений. Она не смогла сделать каминг-аут. Ее мать очень консервативна, и ее партия наверняка забила бы ее камнями за то, что ее дочь – лесбиянка. Американцы иногда так старомодны. – Фыркая, она закатывает глаза. – Джош был прикрытием для нее, она даже записала его номер в телефоне как «Зайку». В какой-то момент ее мать узнала, что их отношения не настоящие, и отправила ее сюда, чтобы здесь в Ночь Пар ей назначили какого-нибудь Льва, и она все-таки смогла сойтись с парнем. – Она качает головой. – Будто это реально! Как можно настолько чокнуться?

– Откуда ты все это знаешь? – спрашиваю я, все еще находясь в изумлении – несмотря на то, что тон Бриттани-Шерил потихонечку снова выходит на поверхность.

– Она рассказала мне это. После того как Валери в очередной раз ответила отказом на ее просьбу подобрать для нее другую пару. Ведь Тайлер Уолш был просто невыносим! Что, кстати, происходит между тобой и ним? К тебе он тоже пристает?

– Что? Нет! – Своими резкими переходами с одной мысли на другую она совсем сбивает меня с толку.

– Хорошо. Я опасалась худшего, когда стали поговаривать, что он снова в кампусе.

Я чувствую себя раздавленной ее словами. Все детали постепенно просачиваются в мой мозг.

– Если ты знала, что Беверли нравятся девушки, почему ты ничего не сказала, когда я расспрашивала вас с Бриттани насчет слухов о ней?

Шерил отворачивается, поджимает губы и покусывает их. Я чувствую, что у нее внутри происходит борьба.