«Я не смогу привести их сюда, – сказал он ей. – Но смогу отвести в пещеру. Сообщи дереву об этом. Думаешь, этого хватит?»

Найя ненадолго убрала руки от корня дерева, чтобы обхватить ими лицо Амри.

«Должно хватить. Я в тебя верю!»

Их губы встретились, и Найя наполнила его легкие воздухом – на этот раз с нежностью – и оттолкнула его. Сохраняя новые ощущения в душе, он позволил воздуху поднять себя на поверхность воды. Вынырнув, он обнаружил, что шторм бушевал злее прежнего: раскалывал прочные пальмы и разрывал в клочья шатры дусанов. Но дусаны, прильнув к камням, продолжали медитировать, склонив головы, защищаясь от бешеного ветра и режущего песка.

Амри выкашливал из себя воду, пока Перисс вытаскивал его из озера. Дусану приходилось кричать с надрывом, чтобы Амри услышал его на сильном ветру.

– Что случилось?

– Нужно отвести всех дусанов в пещеру, – произнес Амри, продолжая сплевывать воду. – Дереву нужно услышать ваш зов. Найя пытается исцелить его, но ей нужно услышать вашу песню!

– Что ты болтаешь? – Эримон не отставал от Перисса. Ветер сорвал с него плащ, и без статусных отличий ксериксов песчаный мастер еще больше походил на своего брата.

Перисс посмотрел на Эримона с надеждой.

– Наш народ медитирует, посылает мысли и видения во вселенную в надежде, что Тра пошлет провидение. Однако они ничего не предпринимают, даже пальцем не пошевелят ради спасения тех даров, которыми Тра уже наделила их! Если они ничего не делают, то делать буду я.

Он вырвался из хватки Эримона и побежал к ближайшим дусанам, непоколебимо и упрямо группой жавшимся к камню. Амри последовал за ним, но Эримон ухватил его и остановил.

– Так значит, ты его видел? Дерево в самом деле живое?

– И еще сможет спасти нас, если вы в него поверите!

Подобно живому месту на остальном мертвом дереве, в хладнокровном Эримоне блеснула искра света. Словно разрушилась стена, словно он пробудился от сна, в котором слишком долго находился.

– Что же, соберем дусанов. У нас мало времени. – Он встал лицом к озеру и снял со своего пояса рог, но не подул в него, а просто подставил ветру. Штормовой ветер завыл через горн, и долину наполнил резонирующий звук. Перисс, который тщетно пытался растормошить дусанов, которые его либо не слышали, либо игнорировали, поднял голову, прислушиваясь к этому звуку.

Склоненные головы дусанов, сидящих по всему оазису, стали медленно подниматься, внимая звуку. Они посмотрели на рог в руках Эримона, в который дул штормовой ветер.

– Все в укрытие!

Не оглядываясь, Эримон подхватил Амри за верхнюю часть руки и побежал. За ними бросился Перисс. Изо всех сил они мчали по дорожке к пескам, где, возможно, еще был цел каменный путь к пещерам.

– Думаешь, они придут? – спросил Перисс. – Они в глубокой медитации, может быть, не слышали горна…

– Придется поверить в то, что услышали, – ответил ему Эримон. – Мы можем лишь показать им пример… как сделал ты, братишка. Когда выживем, я постараюсь искупить свою вину.

Дорога уже исчезла под зыбучими песками, но Эримон и Перисс и без камней под ногами знали путь. У входа в пещеру Эримон снова достал горн, вставил его в расщелину в породе, и через горн бесконечным стоном завыл ветер.

В хорошо защищенной от непогоды пещере Амри опустился на колени, и из складок его плаща рекой лился песок. Стены пещеры были покрыты рябью от света кристаллов и отражали звучание фирки Кайлана. Спритон устроился на высоком выступе, где играл на маленькой флейте, исполнявшей грандиозную песню. Оника поднялась со своего места, чтобы помочь прибывшим войти в пещеру и отряхнуть их от бесконечного песка.

– Что с деревом? – спросила видящая-далеко у Амри.

– Живое. – Затем он обратился к двум братьям: – Поторопитесь! Идите туда, где сидит Кайлан. Его песня доходит до дна озера, где находится Найя. Ваша песня должна добраться до дерева!

– Как же остальные… – начал было Перисс.

– Нет времени ждать! Если вас всего двое, то пусть будет так!

Амри кое-как встал на ноги, а дусаны полезли по стене вверх к тому выступу, где на фирке играл Кайлан. Они сели рядом с ним, и старший брат поправил осанку младшего. Вскоре голоса двух братьев, слившихся в унисон с мелодией фирки, заполнили звучанием всю пещеру. Они издавали протяжное гудение, напомнившее Амри мистиков. И даже песню Огры. Ту песню, которую они услышали в пространстве сновидения – космическую песню Тра.

– Как мы поймем, что у них получилось? – спросил Амри, и Оника, взглянув на трех гельфлингов, вытянула вперед руки. Амри попробовал повторить за ней и ощутил в ладонях вибрации песни. Они были почти осязаемыми. Пальцы его нагрелись, словно готовые к созданию снооттисков, но язык, различаемый краем сознания, был ему не знаком.

– Дерево восстанет и разорвет штормовую стену, – сказала Оника. – В противном случае мы можем оказаться единственными выжившими.

Амри услышал шорохи у входа, и в пещеру ввалились трое дусанов с ворохом песка на плечах.

– Почему буря усилилась? – шептались они. – Неужели это ответ Тра? Что же нам делать?

– Мы пришли на звук горна. Посреди медитации мне показалось, будто я услышал голос. Дерево…

– Дерево живо, – сказал Амри, помогая им отряхнуться. – Ему нужна ваша помощь, чтобы оно смогло спасти нас.

Стоило им отойти от входа в пещеру, как из шторма возникли еще двое дусанов. Потом пришел шестой, а за ним – седьмой. Держась за руки, дусаны Благоключа входили в пещеру, откашливались от песка и стряхивали с себя последние щупальца глубокой медитации.

Дусаны молчали, хоть на этот раз и осознавали происходящее. Они безмолвно слушали Эримона и Перисса, песню фирки Кайлана. При виде двух братьев и спритона, от звуков песни, которая касалась каждого камня в пещере, их взгляды очищались от сомнений. Амри вспомнил о том, что Перисс сказал Эримону. Он отошел в сторону и показал на оттиск дерева на стене.

– Тра уже ответила вам. Ответила на потемнение, скексисов, на весь просачивающийся в наш мир упадок. Поверьте в то, что Тра не переставала нам показывать, пусть даже оно кажется безнадежным. Поверьте в гельфлингов. Поверьте друг в друга!

Стоило Амри протянуть руки, как шторм с силой ударил о гору, словно барабанящий в двери монстр. К его удивлению, к нему подошла дусанка и взяла за руку.

– Я верю, – сказала она.

За ней потянулись другие. Амри не знал, смеяться ему или плакать. В левой руке он держал руку дусанки, а в правой – Оники и опустился на колени. Остальные последовали его примеру и склонили головы к земле, где под ногами бежали воды Благоключа. Многоголосым гудением они выпускали свое дыхание, и оно стало давать отпор ревущему шторму.

«Услышь нас, – взмолился Амри, вспомнив молитву Оники, когда она поддерживала огонь в очаге на «Омерии». – Услышь нас, Найя. Услышь нас, Дерево Благоключа…»