– Что-то не так, – сказал он.

– Что-то или вообще все? – угрюмо прорычал Перисс, словно слова были застрявшими в его горле камнями. Тяжелой походкой он удалился прочь, и Амри не мог не заметить болтающуюся на его поясе фирку Кайлана.

Первым в шатер вошел Амри. Сделан он был, как и все в мире дусанов, из костей и кожи, хоть после поездки во рту у Таппы и посещения корабля-монстра скекСа это выглядело все менее и менее странным.

Внутри шатра почти ничего не было, лишь вокруг очага лежал соломенный коврик. По трубе из скрученной коры дым выходил через верхушку шатра. Все было сделано так, чтобы можно было разобрать, сложить и легко уложить в пещеристые пространства внутри кристалл-скиммеров или под палубой песчаных скифов, которые были поменьше.

– Кому-нибудь охота отмокнуть в озере? – спросила Найя. Кожа дренчена стала совсем бледной. Амри ощущал сухость и раздражение кожи после поездки по пустыне, но даже вообразить не мог, что сейчас ощущала Найя.

– Я, пожалуй, отдохну, если не возражаете, – произнесла Оника.

– Я тоже останусь, – сказала Тавра и перебралась на колено Оники, которая села в прохладной тени шатра. Амри подумалось, что после пережитых Оникой мучений им, наверное, хотелось бы побыть наедине.

На берегу озера не оказалось такого песчаного пляжа с мелководьем, как в заливе Сера-На. Подойдя поближе, Амри увидел, что чаша водоема была выстлана корнями деревьев – древними, огромными, высушенными и древовидными, – она напоминала плетеную корзину, и в ней не было мелководья для перехода вброд, а была лишь темно-синяя глубина, дно которой увидеть было невозможно.

Внизу у воды было легче не обращать внимание на нависший неподалеку шторм. Амри постарался притвориться, будто никакого шторма нет, и надеялся, что Эримон окажется прав. Песчаный мастер наверняка понимает, о чем говорит. Он ведь знает Благоключ, знает традиции дусанов. С чего бы Амри сомневаться в нем?

– Очень необычное озеро, – сказала Найя, заглядывая в него. Она сидела на корне, болтая ногами в воде. Влага поднималась по ее телу, постепенно восстанавливая естественный зеленоватый оттенок кожи. – Но вода в нем волшебная!

Амри сел рядом с ней. Его босые ноги ощущали холод воды. Вблизи он заметил плавающих на глубине медуз и мечущиеся стайки рыб. Снизу поднимались большие и объемные пузырьки воздуха, от которых вода наполнялась минералами. Трое друзей намочили в озерной воде руки и ноги и попили питательную пресную воду.

С берега озера они наблюдали все новые процессии несущих благовония, которые шли группами по три, шесть или девять не поднимавших взгляда существ, а у некоторых глаза были прикрыты вуалью или надвинутым на лицо капюшоном. Они шли маленькими одинаковыми шагами и были пугающе молчаливы. Иногда они останавливались и длинным черпаком песком насыпали витые узоры, которые вскоре сдувал легкий, бродивший по долине ветерок.

– Кажется, будто они просто ходят кругами, – тихо произнес Кайлан. – Думаете… это нормально?

– «Нормально» – понятие растяжимое, – высказался Амри.

Найя медленно пробиралась все глубже в воду, пока не добралась до корня, стоя на котором вода была ей по подбородок. В воде у нее раскрылись жабры на плечах, и она с облегчением вздохнула, выпустив много пузырьков.

– Они здесь собираются – это хорошо, – произнесла она. – Гельфлинги объединяются. Даже такие кланы, которые редко встречаются вместе, даже ксериксы дусанов.

– Не забывай о том, что сифанцы собрались только ради того, чтобы сбежать, – сказал Кайлан.

Амри пихнул Кайлана локтем, стараясь подбодрить его.

– Зато нам так удобнее поговорить со всеми сразу и зажечь тот костер.

– Но мы до сих пор не знаем, что означает разведение этих костров. – В голосе Кайлана прозвучали нотки отчаяния. – Ничего не знаем ни о надписи, появившейся на палубе «Омерии», ни о цвете их костра. Я не отрицаю, что произошло нечто особенное. Но почему там? Почему тогда?

– Потому что сифанцы решили присоединиться к борьбе. Почему же еще?

Кайлан вздохнул с раздражением.

– Огра сказала «костры сопротивления», но мы не знаем, что они значат и зачем они нужны. Она просто что-то сказала, как она обычно делает, ничего не сообщив нам. Посмотрите на Благоключ. Хоть Эримон и сказал, что дусаны к нам примкнули, но костра нет. Нет снооттисков. Так же, как, когда в пространстве сновидения Огры, Аль-Модра Мейрин сказала, что вапранский костер уже горит.

Хоть попытка Кайлана проанализировать события и удручала, все же в его словах была правда. Эримон, без сомнения, поверил им и примкнул к ним, хоть они еще не встречались с модрой Ситхи. Однако носильщики благовоний не готовили кристалл-скиммеров к отбытию в центральный регион, где находится Замок Кристалла. Никто не разбирал шатры и не складывал их для перевозки. Более того, с приближением вечера прибывали новые скиммеры.

– Они не занимаются подготовкой к отъезду, – вслух произнес Амри и покачал головой. – Но сифанцы тоже не готовились. В Сера-На они ждали сигнала.

– Сигнала, которого мы не понимаем, – вздохнул Кайлан.

Найя плавала в озере, а Амри с Кайланом просто болтали ногами в озерной воде. Солнца уже опустились, и ночью в Благоключе становилось холодно. Перед десятками шатров дусанов вспыхнули костры, о которых говорил Эримон. Амри подумалось, что с гор Благоключ, наверное, похож на корзину со звездами.

У дусанов, как и у других кланов гельфлингов, имелся очаг для общего сбора, и располагался он у дальнего конца озера. У длинной древесной лавочки два дусана нарезали множество кожистых фруктов. Другие члены клана, в том числе облаченные в такие же накидки, как у Эримона – вероятно, другие песчаные мастера, – и некоторые носильщики благовоний, безмолвно принимали у них фрукты, благодаря за них лишь поклоном.

При виде Амри с друзьями резчики фруктов подозвали их и положили им в руки тяжелые сочные фрукты. Кайлану поверх его доли положили еще, зная, что в их шатре гостит еще один гельфлинг. Все это произошло без единого слова или звука. Амри попытался изобразить глубокий поклон, какой он видел в исполнении местных. Дусаны почтительно и молча поклонились в ответ.

Когда они входили в свой шатер, Амри ощутил, как по оазису ветерком потянуло песок. Ветер усилился и завыл, прочесывая долину. Полог шатра оградил их от внешних звуков, но Амри слышал, как по кожаным стенам застучал песок.

Оника разожгла огонь, и все четверо вонзили зубы в сладкий фруктовый десерт. Кожура оказалась плотной, толстой и слегка волосистой, но желтая мякоть фруктов была сладкой с легким привкусом луговых трав. Тавра наблюдала, сидя на плече Оники, и отказалась, когда Оника предложила ей попробовать.

Ветер сотрясал шатер. Как ни старался Амри игнорировать гул песка и ветра, это уже не получалось. Звук крохотных, роящихся на ветру песчинок рассказывал свою песню, гравируя в его воображении картину того, как штормовая стена прорвалась через узкий горный переход и заполнила долину оазиса. И все уничтожила.