– Ты-то зачем полез? – не зло проворчала Вера. – Ладно уж, попробую еще раз.

Поставив ногу на бампер, она поднялась, прислушиваясь, не защелкает ли снова что-нибудь, но вроде все было спокойно – и нырнула в салон. Пока хватало воздуха, выбрасывала наружу сумки, какие попадались под руку. Весь пол багажника был залит бензином, им пропитался ворс обивки и выпавшие из сумок тряпки, от запаха ело глаза. Не теряя драгоценных секунд, девушка полезла обратно, ничего не соображая, хватаясь руками за все подряд.

Для Грозного все это представление оставалось непонятным и тревожным, и он очень рад был ее скорому возвращению. Впрочем, от Веры несло так, что он боялся подходить близко. И оттого возмущенно лаял.

– Ничего, повоняет и пройдет! – заверила она.

Расположившись по ветру, Грозный наблюдал за тем, как Вера опустошает сумки, высыпая их содержимое прямо на дорогу. Как тщательно все разглядывает, то прижимая тряпки к себе, то отбрасывая их в сторону, и плачет, прерывая слезы ворчанием. Его очень заинтересовали выпавшие из какой-то сумки четыре консервных банки. Но Вера покуда не собиралась подкрепляться, занятая, очевидно, более важным делом, и Грозный, облизнувшись, терпеливо ждал. Он с интересом смотрел, как она сбросила с себя кроссовки, грязные джинсы, оставшись в одних трусиках, и напяливает новые вещи. Несмотря на исходящее от Веры раздражение, та суета, с какой девушка перебирала и примеряла вещи, нравилась Грозному. Раньше он очень любил наблюдать за Андреем, это было весьма увлекательное занятие, много интереснее, чем выслеживать сурков. Люди, как он заметил, делают множество странных поступков и, кроме того, умеют управляться с предметами, сами создавать их или разрушать, если захотят. В этом заключалась их всесильность. А Грозный, в меру своих возможностей, готов был что-то давать и от себя.

Но, как он теперь уяснил, люди вовсе не одинаковы, и не все заслуживают его участия. Уникальный дар пробудил в нем особое внутреннее чутье, благодаря которому Грозный, сам того не подозревая, видел сочетание неких энергий, находящихся в избытке у того или иного человека: сплетенные воедино следы желаний, мыслей, чувств и настроений, наиболее сильных в настоящий момент. Однако эта способность, в некоторой мере присущая всем животным, и даже отдельным людям, сумевшим распознать ее в себе, пробудилась в Грозном, чтобы тысячекратно превзойти возможности любого иного существа. Фактически он учился «читать» людей, и даже только начав пользоваться этой возможностью, подмечал малейшие изменения в их состоянии. Например, он заметил, что Вера сильно огорчена исчезновением тела Ника, что она напугана, раздражена, и вообще, совершенно не похожа на саму себя. Грозному очень хотелось это изменить, и он смог бы это сделать, но требовался близкий контакт. А подойти к ней, с готовностью потратить свой дар на то, чтобы успокоить Веру, заодно подставить голову и спину под такие приятные ласкающие почесывания, он не мог – мешал запах бензина, обжигающий чувствительные луковицы его обоняния.

Все, что ему оставалось – наблюдать за девушкой на расстоянии.

– Ну, как?

Он уставился на Веру во все глаза.

– Прикид, конечно, клоунский, фасон и цвет никуда не годятся, но не в моем положении привередничать! Как ты считаешь, похожа я на человека? (Грозный гавкнул.) Вот и я так думаю.

Вера вдруг уселась на тряпки и снова заплакала. Плечи ее затряслись. Грозный ощутил исходящий от девушки поток неприятно чувствительных импульсов.

– Господи, ну какое же это все имеет значение, если его уже нет!..

Она вытерла слезы и побросала выбранную одежду в одну сумку. Наконец, проявила интерес к консервам. У Грозного потекли слюни, когда банка щелкнула, и убийственно вкусный запах полился наружу. Он встал и выжидающе смотрел на Веру, подмечая все еще некоторое напряжение в чувствах девушки.

– Ник говорил, чтобы я всегда ела первой! – Голос ее слегка дрожал. – Надеюсь, ты не будешь возражать?

Он облизнулся, но подойти не смел. Прислушиваясь к урчанию в животе, Грозный вспомнил человека и собак, первых повстречавшихся ему на пути. Пусть не думает – он не собирается отнимать еду, как те два пса. Он снова уселся, и даже отвернулся, сделал вид, что еда пахнет не так уж заманчиво.

– Ты все понимаешь, – с грустью улыбнулась Вера.

Посматривая на Грозного, она доела и открыла банку для него.

– Ты молодец. – Придвинув еду, она осмелилась его осторожно погладить, как будто ожидала, что он требовательно залает, не желая мириться со своей ролью. – Ты, конечно, рычал на меня, когда я хотела выстрелить. Но теперь понимаю, ты был прав.

Проглатывая содержимое банки, вылизывая ее стенки, докуда дотягивался язык, Грозный двигал ушами, внимая голосу девушки.

Когда с трапезой было покончено, Вера перекинула сумку с одеждой через плечо и легонько хлопнула ладонью по бедру.

– Ну, что, пойдем искать удачу?

Нотки решительности понравились Грозному. Он воспринял ее вопрос как приказ и, немного обогнав, засеменил впереди, направляясь к грузовику. Дойдя до машины, остановился. Вера прошла мимо, и тогда он залаял.

Девушка обернулась.

– Что?

Желая объяснить ей, чего он хочет, Грозный приблизился к двери водителя и водрузил передние лапы на подножку. Загавкал, смотря на стекло.

– Хочешь, чтобы я села за руль? – Вера покрутила руками, изображая, что держит баранку. – Ага, и не думай! Я легковую-то машину едва умею водить, а уж такую громадину…

Грозный заскулил и заскребся в дверь.

– Нет, ты с ума сошел. Я же тебе говорю…

Он подскочил к Вере, заставил отпрянуть. Уселся напротив девушки, метя пыль хвостом. Снова подскочил к грузовику и загавкал, заканючил на разные голоса, рассчитывая, видимо, что только так сумеет заставить ее поверить в то, что его просьба – не просьба даже, а настоятельное обращение.

Отыскав следы Андрея, Грозный убедился, что Человек был здесь и уехал снова. Его запах уходил по дороге вниз и исчезал возле змеевидных отпечатков, оставленных другой машиной. Точно так же исчезали запахи той собаки, с которой у Грозного случился небольшой конфликт.

След автомобиля уходил за реку. Так что Грозный знал, куда нужно ехать. А теперь втолковывал Вере, на чем.

– Ну ладно, попробую!

Дверь поддалась девушке с натугой.

– Если с такой силой надо дверь открывать, как мы поедем вообще? – проворчала она.

Грозный запрыгнул в кабину и с готовностью проскочил на пассажирское место. Вера поцокала языком.

– Вот возьму и запру тебя здесь! Будешь знать!

Она схватилась за поручень и влезла на сиденье.

Осмотрела панель приборов, увидела торчащий в замке ключ зажигания, опустила взгляд и с ужасом обнаружила три педали, подергала рычаг коробки, ход которого напугал ее своей величиной.