– Карие глаза, темные волосы и коричневая кожа. И еще очень большие груди.

– Тоже смуглые? – Ракин покраснел еще сильнее, но кивнул. – Очень хорошо, – сказал имам, нахмурившись. – Вы оба можете сесть. – Имад ад-Дин обмакнул перо в чернила и что-то записал, затем повернулся к Турану: – Тебе есть что добавить?

– Ахтар, владелец таверны, здесь, – сказал Туран, указывая в сторону мужчины с тонкими чертами лица, сидевшего за ним, скрестив ноги. У мужчины были редеющие черные волосы, светлая кожа и темные круги под глазами. Тонкие черты портила заячья губа. – Он готов подтвердить мои слова.

– Выйди вперед, Ахтар, – сказал Имад ад-Дин.

Владелец таверны медленно поднялся на ноги.

– Ваше шиятельштво, – прошепелявил он и поклонился Айюбу, который кивнул в ответ.

Затем Ахтар повернулся к Имад ад-Дину.

– Был ли Туран с друзьями вчера в твоей таверне?

– Да.

– И что они делали?

– Они играли в кости, курили гашиш и имели женщин. Как обычно.

– Туран является регулярным клиентом? – Ахтар кивнул. – А что ты можешь сказать про девушку с коричневой кожей? Она шлюха?

– Батайна, – ответил Ахтар. – Она из Африки, и у нее действительно очень большие груди. Если хотите, можете зайти в мою таверну и осмотреть ее.

Лицо Имад ад-Дина искривилось.

– В этом нет необходимости. Ты можешь сесть. – Он повернулся к Юсуфу и жестом предложил ему выйти вперед. Юсуф встал и посмотрел в глаза своему наставнику. – Туран представил серьезные доказательства в свою пользу, – проговорил Имад ад-Дин. – Что ты можешь сказать в свою защиту, Юсуф?

– Я был с вами весь день, устад. А до этого находился в Баальбеке вместе со своим слугой, Джоном, мы упражнялись в фехтовании. Я не мог совершить это преступление.

– Джон, он говорит правду? – спросил Имад ад-Дин, посмотрев на раба.

Джон встал.

– Да, устад. Все было так, как сказал мой хозяин.

– Он лжет! – выкрикнул Туран. – Слово раба ничего не значит.

– Достаточно, Туран, – остановил его Имад ад-Дин и повернулся к Юсуфу. – Однако он прав. Слова раба ничего не стоят в суде. Кто-нибудь еще видел, как вы фехтовали?

– Нет, – признался Юсуф. – Мы упражнялись в римском храме. Нас никто не видел.

– Как удобно, – фыркнул Туран.

Имад ад-Дин проигнорировал его слова.

– Как ты вернулся из храма после нашего урока?

– Я ехал верхом.

– А твой слуга?

Юсуф открыл рот, но в последний момент замер. Правда состояла в том, что Джон ехал с ним на одной лошади из-за дождя, но, если он скажет правду, это приговорит его. Не следовало забывать, что Вагар захватил одну из лошадей Айюба. Теперь получалось, что Юсуф и Джон напали на лагерь Вагара, а потом им пришлось возвращаться обратно вместе.

– Я… я… – запнулся Юсуф.

– Я видел, как ты и Джон возвращались на одной лошади, Юсуф, – сказал Имад ад-Дин.

– Тогда дело закрыто! – выкрикнул Вагар и указал коротким толстым пальцем на Юсуфа. – Должно быть, виновен этот мальчишка!

– Нет! – запротестовал Юсуф. – Я не виновен. – Он сделал глубокий вдох, стараясь сохранять спокойствие. Все указывало на то, что преступление совершил он: показания Ахтара, отсутствие свидетелей, его возвращение вместе с Джоном на одной лошади. – Да, вот! Я могу доказать свою невиновность!

– Это смешно! – выпалил Туран.

Имад ад-Дин поднял руку, заставляя его замолчать.

– Объясни, Юсуф.

– Устад, вы встретились со мной в храме после утренней молитвы, – сказал Юсуф.

– И что? – вмешался Туран. – Это ничего не доказывает. Ты утром мог съездить в лагерь бедуинов.

– Напротив, – парировал Юсуф. – Вагар сказал, что его лагерь находится в горах, в нескольких лигах вверх по реке Оронт. Даже если бы я скакал всю дорогу, с самого рассвета, мне удалось бы добраться до шатров Вагара лишь к полудню. И тогда я мог бы успеть к началу урока только в том случае, если бы сразу поскакал обратно.

– Я не понимаю, – сказал Айюб. – Ты сам признал, что мог совершить это преступление.

– Нет. Имад ад-Дин сказал, что я и мой раб вернулись на одной лошади. Он говорит правду. Так что мы не могли прискакать из лагеря Вагара на одной лошади, не говоря уже о том, чтобы изнасиловать его дочь или поджарить и съесть козу. – Юсуф указал в сторону Турана, чье лицо начало краснеть. – Туран сам признал, что уехал из дома рано и отсутствовал весь день. У него было более чем достаточно времени, чтобы совершить это преступление.

Имад ад-Дин погладил бороду.

– Очень умно, Юсуф. – Юсуф облегченно вздохнул, но Имад ад-Дин продолжал: – Но ничего не доказывает. Я видел, как ты уезжал из храма со своим слугой на одной лошади, но из этого не следует, что ты не мог прискакать из лагеря бедуинов на двух. Кроме того, твои рассуждения – какими бы умными они ни были – противоречат словам трех человек. Тебе есть что добавить перед тем, как я вынесу решение? – Разум Юсуфа отчаянно работал, но он так и не придумал, что добавить в свое оправдание. – Очень хорошо, – вздохнул Имад ад-Дин. – Туран, выйди вперед. Я готов сообщить свое решение.

Туран встал рядом с Юсуфом.

– Ну и кто из нас умный, младший брат? – прошептал он.

Имад ад-Дин откашлялся.

– Юсуф, я обнаружил, что…

– Подождите! – прервал его Юсуф. – Я хочу кое-что сказать. – Он посмотрел на Турана. – Мой брат сказал правду относительно одной вещи: он не мог совершить это преступление.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Имад ад-Дин, широко раскрыв глаза.

Юсуф посмотрел в пол.

– Я… я не могу сказать.

– Говори! – взорвался Айюб. – Я тебе приказываю.

– Очень хорошо. – Юсуф посмотрел на Вагара. – Красота твоей дочери хорошо известна. Но Туран не стал бы ехать так далеко, чтобы ее изнасиловать.

– Почему? – спросил Имад ад-Дин.

Юсуф сделал глубокий вдох.

– Я знаю своего брата. Женщины его не интересуют.

– Что! – закричал Туран.

– Он мог бы проявить интерес к вашей козе, йа сиди, но не к дочери.

Туран поднял кулак и шагнул к Юсуфу:

– Ты лжешь!

– Я говорю правду! – крикнул Юсуф. – Туран к ней даже не прикоснулся бы.

– Ах ты лживый ублюдок! – Туран толкнул Юсуфа и сбил его с ног, а потом встал над ним, сжав кулаки. – Я имел эту девушку! И не один раз! А коз трахаешь ты!

В зале наступила гробовая тишина. Все смотрели на Турана, который отчаянно покраснел – он понял, что произошло.