рубашку расстегнул на две верхние пуговицы, так виднее воротничковые мышцы, это верх грудных, их труднее всего прокачивать, и если их можно заметить, то парень точно в спорте не новичок.

Брюки не ношу, особенно модные, к чему-то да обязывает, а джинсы всегда любил и не изменял им со дня, когда подростком впервые увидел это чудо, что тогда спекулянты продавали с рук.

Вместо туфлей кроссовки, но теперь в них можно и в Большой театр, все обломалось в доме Смешанских, все подогнано по фигуре, постоянно что-то да подправляю, добиваясь аутентичности, теперь только спектральный анализ может выявить, что моя одежда совсем не то, за что выдаю.

Глава 9

В баре оглушающе громкая музыка, удушающая жара, хочется сбросить и рубашку, в ноздри мощно бьет запах алкоголя и женских феромонов, даже у меня как бы пробуждают совсем уж животные и плохо контролируемые страсти.

К стойке бара часто подходят, а то и подбегают парни и молодые женщины, быстро хватают уже налитые стаканчики с коктейлями, заглатывают содержимое и отбегают в толпу танцующих.

Я успел подивиться, что никто не платит… ага, вон один остановился и провел карточкой над платежной стойкой, остальные явно завсегдатаи, их лица автоматизированная служба знает и сразу списывает со счетов проглоченные коктейли.

Танцуют в упоении, хотя какие это танцы, откровенно обезьяньи движения, лица застывшие в тупом наслаждении, вот-вот слюни потекут, глаза пустые, вихляются телами в гипнотизирующем ритме, я ждал, когда хором начнут выкрикивать «Дрож-ка, дрож-ка, дрож-ка…», но то ли еще не разогрелись, то ли музыка, если этот рев считать музыкой, недостаточно громкая, но пока лишь чувственно как бы пляшут, щупая друг друга за жопы, женщины иногда шаловливо хватают и без того распаленных самцов за промежности, сиськи ритмично колышутся вверх-вниз, булочки из стороны в сторону.

Одна из женщин оглянулась, у нее не булочки, а мощные караваи, словно она только жопу кормит, улыбнулась мне обещающе, я растянул губы в ответ, но направленно прошел к самом дальнему от стойки столику.

Женщина прекратила танец и сделала было шаг в мою сторону, но как по волшебству рядом со мной появилась Маргарита, веселая, раскрасневшаяся, часто дышит, пахнет зовуще, спортивно широкие плечи обнажены, на чистой идеально натянутой коже блестят огни люстр.

– Ты точен, – сказала она одобрительно, – а я пришла чуть раньше, успела потанцевать.

Женщина бросила на нее злой взгляд, кисло улыбнулась мне и вернулась в многорукую и многозадую толпу, а Маргарита села за стол, продолжая рассматривать меня смеющимися глазами.

Кофточка слегка сдвинулась с плеча, то ли из-за бурной пляски, то ли кто-то успел полапать, в глубокий вырез хорошо видны края сисек идеальной формы, но у кого сейчас не идеальные, покажите такую, сейчас же женюсь, как возгласил на всю страну популярный комик-миллиардер.

– Хорошо смотришься, – сказал я одобрительно. – Любишь это дело?

Она сказала легко:

– Да, но уже не так, как раньше. Старею, видать.

И улыбнулась молодо и задорно, чтобы я видел ее молодость и бьющую через край энергию, мужчины все слабеют и потому предпочитают сильных женщин, что и в горящую избу, и коня, даже зарабатывают сами на себя и даже на семью, если вдруг как-то заводится.

Я подозвал официантку, заказ стандартный, двойной эспрессо, пирожные, горсть конфет.

Многие под наркотой, на мордах застывшие улыбки, некоторые даже за столом дергаются в такт музыке, это реагируют мышцы, разум в отключке, всем хорошо, простой человек счастлив только тогда, когда мозг не работает, а кто не торчит на этих плясках, тот дома пьет или курит травку, если не потребляет что-то помощнее, только бы не думать, только бы не думать, думать страшно и тоскливо.

Она перехватила мой взгляд, сказала с сочувствием:

– Так везде.

– И ты не в восторге? – уточнил я.

Она сдвинула плечами.

– Когда как. Иногда остро хочется отключиться от всего… Ну, что должен, обязан… а когда вот так, когда никто от тебя ничего не требует…

Я сказал с сочувствием:

– Да, жизнь все сложнее. Нас пугают, что виртуальные миры нельзя разрабатывать, а здесь разве не уход туда же от реала?..

Она усмехнулась.

– Увы, в реале старшее поколение все еще требует служить Отечеству, народу, человечеству, отдавать ему долг, бдить и соответствовать, быть, а не казаться… Иронизирую, но сама такая.

– А если уйти в виртуальный мир, – спросил я, – который нам вот-вот обещают?

Она зябко передернула обнаженными плечами.

– Боюсь даже представить. Мне кажется, в уйти в виртуальный… это как в омут. Уже не вынырнешь.

Я сказал медленно:

– Боюсь, ты права. Выныривать смогут единицы. И будет их не золотой миллиард, а миллион. А то и меньше…

Официантка принесла заказанное, а еще по бокалу коктейля, сказала с милой улыбкой:

– За счет заведения, вы же у нас новенькие. Вы такая статная пара, мы рады вам!

И ушла, веселая и чуть ли не подпрыгивающая от избытка молодости и счастливого настроения.

Маргарита улыбнулась, глаза сияют как звезды, сказала шепотом:

– Нам рады. А мы в самом деле заметная пара. У тебя под метр девяносто? Так редко встречаешь мужчину выше тебя!

Скоро, подумал я с сочувствием, все легко могут менять себе рост и пропорции в зависимости от моды, настроения и просто каприза. И появится еще одна профессия любителей сшибать бабки, как сейчас развелось всяких гуру дизайна, визажа, стиля и прочей хрени, недостойной человека.

Она с удовольствием взялась за соломинку, мило вытянула губы в трубочку. Судя по лицу, коктейль вполне, в конце вытащила соломинку и допила залпом, веселая и смеющаяся с раскрасневшимися щеками.

Ее то и дело приглашают танцевать, меня тоже, но я вежливо отказывался, ссылаясь на забитые тренировкой ноги. Маргарита возвращалась веселая и разгоряченная, один раз шепнула, что отлучится попудрить носик, но пробыла там недолго, согрешить не успела точно, а помаду подправила, так что блюдет пока что верность в нашем неверном и необязательном мире.

Вышли из клуба далеко за полночь, но жизнь как будто не затихала, народ гуляет по ярко освещенным улицам, разница с днем разве что в том, что небесный купол как будто из чернющего гудрона, а здания выглядят по-марсиански, освещенные не привычно сверху, а подсвеченные снизу. Звезд уже ни одной, из-за светового загрязнения нынешнее поколение не видит даже Млечного пути, а я в детстве мог указать десятки звезд и созвездий.

Воздух теплый, Маргарита жадно вдохнула, после спертого в зале здесь свежо, как в гималайских горах, посмотрела по сторонам.

Глаза заблестели и расширились, женщины