Болан врезался во что-то спиной и головой. Удар выбил из него воздух, чуть не выбив сознание.

Легионер выхватил свой штурмовой нож, больше похожий на небольшой меч. На режущей кромке меча зажглась плазменная дуга. Легионер с неотвратимостью рока надвигался на Болана, лежащего вверх ногами. А бывший сержант не мог даже пошевелиться. Мог лишь ощущать отчаяние бессилия.

А за спиной этого легионера понимался ещё один – с оторванной ступнёй, но наводящий свой крупнокалиберный карабин.

Но бойцы Болана, его ученики – не подвели. Один – диким прыжком и перекатом – зашёл во фланг этому легионеру с мечом и дал ему целую очередь в открытую рану, сквозь прореху в плече набивая грудь легионера иглами. И тут же – сам пал, пробитый пулями второго легионера.

И легионер с крупнокалиберным карабином – рухнул. Ему половину тела снёс импульс пушки «Кентавра».

Вся схватка заняла лишь несколько секунд. Тех секунд, которые понадобились «Кентавру» и группе его прикрытия дойти сюда. «Кентавр» встал над телом Болана, будто прикрывая его своим металлическим корпусом.

– Меняем позицию, – прохрипел Болан.

И потерял сознание. Медблок сообщил о многочисленных переломах. Один из переломов – разрушение позвонка в позвоночном столбе. Именно поэтому Болан и не мог пошевелиться – его костюм стал негнущимся панцирем, монолитным гипсом, не позволяющим сместиться осколкам костей, не давая повредить спинной мозг.

Тут же налетели бойцы самообороны, подхватили раненых и убитых, в том числе тела и оружие легионеров, и побежали обратно под прикрытием огня «Кентавра» и станковых игольников «тачанок».

Отделение тяжёлого оружия отстреляло боезапас по разведанным скоплениям мародёров и отряд Болана-Валана – «Валандёры» – поспешил на новую позицию. Раненых и трофеи – тела легионеров – «тачанки» сразу повезли в город.

Вадим

К сожалению, бокс в Департаменте безопасности Прибрежного пришлось оставить. Бои шли уже вокруг главного города Стиры и в самых его пригородах. И пришлось перебраться в подземелья.

Также, к глубочайшему моему сожалению, из трансформеров вундервафля была недолгой. Валан прав – они были хороши против мародёров, а вот серьёзные ребята их съедали пачками, как печеньки-крекеры.

И это мне напомнило (я же не совсем в себе) историю с другой тактической фундерфафлей – танком. Нет, не тем стальным гробом, что выкатили наглы. Не «Марк-1». Железный капец, а не танк. Как бы ни было странно, но танки из локального оружия в вундервафлю превратились очень замысловатым путём.

Придумал чудо-оружие, «вундервафэ», такой необычный человек, как батька Махно. И назывался этот эрзац-танк – «тачанка». Пулемёт на подрессоренной телеге, чтобы наводка у «максима» не разбалтывалась. Но чудо-оружием его делало не это, а качественный переход тактического оружия в стратегию его применения. Махно мог быстро сосредоточить в нужном месте в нужное время подавляющее огневое превосходство. И немецким поселенцам это парировать было нечем.

А в это время там, в степях тогдашнего Донбасса, совершенно случайно, в гражданской одежде, несли службу «добровольцами» – будущие авторы блицкригов. Всякие Клейсты, Манштейны и Гудерианы. Тогда – простые капитаны-майоры. Ещё не маршалы.

И именно они перенесли этот тактический приём на качественно новый уровень. Вместо лошадей – мотор, к пулемётам – пушки. Броню. Опа – блицкриг! Его величество король поля боя – Танк! Ломающий сначала сознание врагов, а потом – их шеи.

Так получилось и у нас. Само появление мощных машин с пушками, неуязвимых для ручного оружия мародёров, сломало им мозг.

Но царствование танка на Земле кончилось, как только он перестал «ломать мозг» врагу. Уже двадцать восемь панфиловцев показали, что «Панцер» вовсе не универсальный самодостаточный нагибатор, а лишь инструмент. Средство поддержки пехоты. Одно из. Танк стал той самой «повозкой для пушки», за что заплевали Грабина.

А на поле обратно вышла «царица полей» – пехота. Колесо НТП сделало круг, и всё вернулось на место.

Так и появление этих неведомых для меня легионеров превратило мои детища в то, чем являлись танки в моей истории – средство качественного усиления пехоты. Уже в середине войны, ещё Великой Отечественной, танки сами по себе, без прикрытия, уничтожались очень быстро. Что на Курской дуге, что при штурме Берлина.

Что при штурме Грозного. Там тоже нашлись недоумки, что думали, что танк – универсальная, самодостаточная вундервафля. Пламя из выбитых люков этих танков было выше крыш пятиэтажек.

Но сама идея сделала виток, и тачанки возродились в пустынях исламистов, одурманенных умышленным передёргиванием миролюбивого учения Мухаммеда и сильнодействующими наркотиками. Только вместо коляски – джип. И так же, как у нас – против мужиков-тапочников с автоматами в руках – нагибалка. А против регулярной армии – пшик.

Те же заводские «тачанки» грузин, с гордым и раздутым пиарщиками названием «Хаммер», ничего не смогли сделать с пехотой русских миротворцев. Хотя и были на другом качественном уровне, чем самоделки фундаменталистов. И ни танки, ни «грады», ни авиация – не смогли сломить русского солдата, миротворца.

Так и наши поделки «кружка очумелых ручек». Всё закономерно. Качественный состав врага изменился, и это сразу же вернуло всё на круги своя. Вернуло всё к обычной математике. При прочих равных побеждает тот, у кого больше людей.

К чему я это? А ни к чему. Идеи – кончились. Силы – ещё раньше. Люди – тоже. Даже перерабатывать в «вундервафли» стало нечего – всё кончилось. От меня как от техника не стало никакого толку. Даже ремонт битой техники идёт потоком – заработали, наконец, капиталовложения штаба самообороны – в ребят моей корпорации. Рембаты – работают.

Одним словом, уснул я, не заметив этого. И все эти размышления мне снились.

Разбудил меня Валан. Собственной персоной. И предъявой разбудил. Нет, не за то, что спал – тут царство победившего «1984» – тотальный контроль. Большой брат всё видит. И Валан – знает, сколько я проспал суммарно за все эти дни. Предъявил он мне, что я до сих пор не влез в этого троянского коня – костюм Железного Человека.

– Боюсь я его! – выдернул я своё плечо из его руки.

– Это глупо! – заявил Валан.

– А говорили, что ты погиб, – попытался я перевести разговор на другую тему, широко зевнув. И чуть не подавившись – только с широко открытым ртом я увидел Асару. И стало – неловко.

– Погиб бы, если бы не мой комплекс! Экипируйся! Это приказ! Переходите в моё подразделение! Потому – встать! Смирно!

– Валан! – отмахнулся я. – Не ори! И так голова трещит.

Но попёрся к тому самому, треклятому, ящику.

– На голое тело, – напомнила Асара из-за плеча Валана.

– На голое, грязное и вонючее тело, – кивнул я. – Отвернись.