Кто помнит, что дроны и в условиях РЭБ-подавления могут работать, если им дать «короткий поводок»?

Да и кто, кроме той же пехоты, знает тактику боя? Сколько отрядов самообороны уже погибли? Да, нанеся мародёрам превосходящие потери. Но даже десять к одному не останавливает мародёров. Да и сто к одному – не спасёт.

Болан дал команду. В бой пошли дроны-уборщики. Как бы смешно это ни звучало. Вместо рабочих органов и мусоросборников – на них стояли самодельные подрывные заряды. Изготовленные теми же «арлекинами» из подручных средств. Опять же – кто же помнит, что бытовая химия, стройматериалы, топливо и жидкие химикаты при смешивании в нужных пропорциях превращаются в древнюю, простую, до благоговейного ужаса примитивную, но до такого же ужаса эффективную взрывчатку?

Эта партия мародёров ещё не сталкивалась с такими, «заряженными» дронами, превращёнными в оружие. Они с удивлением смотрели на исковерканных дронов, упорно лезущих через развалины и трупы прямо к мародёрам. Болан удовлетворённо улыбнулся. Предыдущий раз предыдущая партия мародёров расстреливала дронов, только завидев. И это сильно ослабило удар.

Но не в этот раз. Одновременный подрыв всех дронов превратил толпу мародёров в горящую и визжащую от боли кучу тел.

– Вперёд! – приказал Болан.

Его отряд начал сближаться с мародёрами. Без всякого сопротивления с их стороны. Далеко вперёд вылетели «тачанки» – бывшие автоботы-такси, обшитые бронёй, со станковыми игольниками на раме. Бойцы самообороны спрыгивали с бортов «тачанок», залегая в обломках, защищая расчёты игольника. А рой игл станковых метателей, как метла, сметал всё на своём пути.

– Вон они! – передал пилот «Кентавра» картинку с дрона-наблюдателя.

«Они» – это Легион.

Картина довольно успешного перемалывания мародёров отрядами самообороны сразу же изменилась, когда на поле боя появились наёмники Легиона Хаоса. И потери самообороны резко возросли. Как и темп отступления.

Мародёры – космические бродяги, шахтёры, рабочие, да и просто искатели удачи. Те же гражданские, взявшие в руки оружие и решившие, что смогут изменить свою жизнь – за счёт населения Стиры. А вот наёмники корпораций Диких пространств, которых всем скопом именовали легионерами Диких корпораций, или вообще – Легионом Хаоса, уже совсем другое дело. Легионы диких – частные вооружённые силы Диких пространств. И воевать они – умели. Потому что вся их жизнь – вечный бой. В Диких пространствах идёт вечная война. Война всех против всех. Такого единения диких, какое они увидели в этой системе, Содружество ещё не знало. Совместная операция даже трех корпораций диких – уже феномен. А тут их – тысячи. Со всеми их наличными силами и средствами.

И легионеры сразу же, как только появились на поле боя, заставили не только заскрипеть зубами всех, кто уже сходился с ними в бою, заставили остальных – уважать себя, напомнив о себе. Но и напомнили – почему, собственно, боевые шагоходы и были забыты всеми. Потому что для выученной, профессиональной вооружённой силы эти переделки гражданских машин в боевые – мишени. Большие, неповоротливые, потому – уязвимые цели. Всего лишь мишени.

Шагающие машины с щитами, прекрасно исполняющие роль танков в боях с мародёрами, были очень быстро выбиты Легионом. Легионеры били не в щиты, как мародёры, а плазмой и бронебойными взрывающимися зарядами – прямо в головы пилотов и в элементы питания шагоходов, небронированные вовсе.

Именно поэтому во всех армиях шагающие роботы снижали свои габариты из поколения в поколение, пока не превратились в комплексы личной силовой брони тяжёлой пехоты. И этим век шагающих боевых машин закончился. И начался век латной пехоты в силовых доспехах.

Потому с появлением как раз латной пехоты Легиона не только снизилась эффективность обороны Стиры, но и роль боевых машин. Теперь поделки «Арлекина» выполняли не роль брони и огневого подавления, а опоры узла сопротивления, обеспечивая отряды самообороны работоспособностью дронов и поддерживая огнём. А отряд самообороны защищал своих «Кентавров» от атак мародёров и легионеров.

Болан нанёс обнаруженных легионеров на тактическую карту, приказав отделению тяжёлого оружия подавить их. Тихо хлопнули миномёты и пусковые установки ракет, поднимая в воздух обломки строений в том квадрате, где были легионеры.

Болан поднялся сам, включая прогрев своего плазменника. За ним пошла тройка самых экипированных и подготовленных бойцов в отряде Болана.

«Тачанка» струёй игл расчистила им путь, поднимая пылевое облако из обломков и песка. В этой пылевой завесе они и сблизились с легионерами.

Первый легионер лежал с перебитыми ногами и расколотой бронёй. Заряд плазмы под шлем, в подбородок, остановил его попытки поднять оружие. Второго отбросили тремя зарядами плазмы в грудь, снеся его за остатки стены.

А потом – пришлось прятаться самим. Легионеры очень быстро сориентировались и очень метко стреляли. Только то, что для Болана их тактика знакома, и спасало. Болан приказал укрыться ещё до того, как тяжёлые смертоносные заряды оружия легионеров стали калечить развалины, за которыми укрылись бойцы самообороны.

По грохоту выстрелов бывший сержант определил примерное расположение легионеров. Болан передал короткую цветовую команду своей тройке. Взвели самодельные заряды – использованные элементы питания, «перепрошитые» Вадимом. Сорванный предохранитель выводил элемент питания из стабильности. Болан бросил эту «гранату» туда, откуда прилетали разрывные бронебойные крупнокалиберные заряды легионеров.

Остаточного заряда дестабилизированного элемента питания хватило для сильного подрыва. Сразу – взрыв, ударная волна, волна всепожирающего пламени и – самое опасное для тяжёлой латной брони легионеров – электромагнитный импульс, в небольшом радиусе вызывающий перегрузку и перезагрузку всех электронных систем, в том числе и защищенных систем их боевых скафандров. Вне этого радиуса – только помехи, как от импульса РЭБ.

И у Болана и трёх его бойцов тоже все системы выключились.

Но Болан был к этому готов. Потому, как только обзорные экраны потухли, он открыл шлем – обзор сквозь бронестекло в такой взвеси – никакой, вскочил, оставив свой отключившийся, потому бесполезный плазменник, и с игольником в руке и штурмовым ножом – побежал к легионерам. Он прыгнул коленями на грудь поверженного, но ещё живого врага, в попытке вдавить броню в плоть этого мутанта. С брони легионера взрывом и огнём слизало всю ту мерзость, которой они так любили украшать свои доспехи, но броня нагрудника оказалась целой, потому действие Болана не имело успеха.

Болан уткнул легионеру игольник под шлем, вдавливая спуск, но и нож – вонзая в шею над верхним срезом грудной пластины. Стрелы Болана пробили поддоспешник легионера и его синтетический внешний мышечный каркас, впивались в тело и уже там, в плоти легионера, – разрушаясь подрывными зарядами.

Тут же Болана снёс с тела убитого им легионера мощный удар. Летя, Болан видел, как стрелы игольников его бойцов бессильно соскальзывают с подплавленного доспеха легионера, который и отбросил Болана мощным ударом ноги. Правая рука латника висела вдоль тела вместе с его пушкой, а вместо мощного наплечника – рваная рана в плече.