Так вот, к совещанию. Лицо капитана ничего не выражало, а вот его слова – потребовали:

– Аргументируй!

– Ну, спасаете вы их, – решительно махнул рукой Вадим, играя желваками челюстей. – Сколько это ещё будет продолжаться? Час? Два? Сколько осталось у нас времени до начала массовой высадки мародёров на планету? Не то как сейчас, а ещё более массовых? И что вы их спасаете? Для чего? Куда вы их привезёте, рискуя людьми, тратя время? Где мы их укроем? На сколько часов мы их спасём? И спасаем ли мы их? Или тем, что люди носятся по планете, вместо того чтобы укреплять оборону, лишь приближаем и продляем агонию, а?

Сказать, что слова Вадима потрясли – не сказать ничего. Болан и девушки просто были в шоке от такой точки зрения. Ваня хмыкнул. Эхр сел на подножку очередного пепелаца с крайне озадаченным лицом. Лишь Верж с интересом разглядывал Вадима.

– Как же так? – возмутился Болан. – Они же люди! Гражданские! Наш долг!..

Верж остановил Болана жестом, ответив вместо Вадима:

– Для тебя, – кивнул Верж. – А ему они – никто. Он не чувствует их своими. У него нет к ним никакой эмоциональной привязки. Забыл, кто он? Что он – чужак?

Потом Верж повернулся к Вадиму:

– Вопрос обоснованности не рассматриваем. А теперь пришло время вопроса к тебе, Вадим Голованов. Они для тебя – никто. Пустота вакуума. А вопрос мой такой: кто для тебя – мы? Я, Валан, Бол Ван, Эхр, Рата, Асара? Энрог Двудонный? Не спеши с ответом. Можешь даже не отвечать. Мы – поймём.

– Да что тут не спешить? Насмешить, – пожал плечами Вадим. – Ты верно угадал, команданте Чё! Они для меня – никто. Именно поэтому я не хочу, чтобы люди, которых я знаю, рисковали жизнями ради этих… нелепых скучающих бездельников. А вы, те, кто тут стоит, единственные люди, кто дороги мне в этом мире.

– С этим разобрались, – опустил голову, как бы фиксируя сей факт, Верж, – но, Вадим, для нас они – граждане Содружества. И спасать их, даже ценой наших жизней, наш долг. Потому ещё раз повторяю: вопрос обоснованности – не рассматриваем. В этом аспекте есть какие-либо идеи?

Вадим пожал плечами, отворачиваясь.

– Я бы предложил адаптивность, но видишь, мне её уже испортили, – Болан показал на искорёженный нагрудник своей брони.

Рата принудительно скачала данные медблока Болана, кивнула Вержу.

– Я нормально, – махнул рукой Болан.

– У Вадима есть «Кабши»! – сказала Асара. – От Звёздного Пса.

– Да? – повернулся Верж, даже слегка удивлённый. – А что ты всё в рабочем костюме?

– Э! Вы что? – возмутился Вадим. – Вы не упали, часом, с этого своего летающего скутера, а? Что не напялил на себя? Я не доверяю этому мутному типу! Этому волку тамбовскому! И что, что он адаптивный? Это – второе! Он не сделает меня невидимкой! Особенно для изотопного сканирования.

Вадим усмехнулся и продолжил:

– Как вы себе это представляете? Я, в цвете песка, запрашиваю у корабля открытия шлюзов? А от залпа ПМЗ этот костюм из «Кризиса» меня спасёт?

– Я опять половину сказанного тобой не понял, – качнул головой Верж. – Может, тебе испорченные лингвистические базы установили? Не важно! А вот то, что ты прав и это не выход – важно.

В это время с грохотом что-то упало. Все обернулись к Бол Вану, что держал в одной руке кусок обшивки пепелаца, выдёргивая который и обрушил остальной хлам, а в другой его руке был излучатель ПМЗ без кожуха охлаждения, снятый с корабля.

– Ваня! – взревел Вадим. – Да ты, щука, гений! Точно! Будем Оптимального Прайма делать! Эхр! Что сидишь? Бегом!

– Что бегом-то? – спросил, вскочив, Эхр. Эхр за это время так похудел, что рабочий комбинезон на нём висел как на вешалке.

– И нам объясни! – потребовал Верж.

Вадим, смахнув рукой всё со стола, выставил на стол проектор и вывел на обзорный экран голограмму одной из их последних разработок – рабочий экзоскелет, переделываемый ими для робола. И сейчас Вадим, рисуя световым стилом, добавил трёхмерному чертежу – на левый верхний манипулятор – прямоугольный щит, а на правый – ствол пушки. Вадим быстро бросал слова, указывая стилом:

– Щит из многослойного прочного корпуса корабля защитит от пары залпов ПМЗ, а грузоподъёмности рабочего шагохода хватит для управления пушкой и переноса энергоблока для её питания и щитов. И материального, и силового. А мощи пушки и заряда энергоячейки должно хватить, чтобы вблизи расстрелять ПМЗ или любую другую менее защищённую цель!

Верж, улыбаясь, хлопнул Вадима по плечу, сказал:

– Двудонный оказался прав – мы лучшие по нестандартным подходам к решению неразрешимых задач! Молодцы! Всё же мы не ошиблись в вас, чужаки! Доложу командованию. Такого давно не было. Так давно, что все уже забыли. Что тебе нужно для скорейшей перестройки рабочих машин в… это? И как это называть?

Вадим пожал плечами, стал говорить слова, видимо на ходу перебирая их:

– Десептиконы – длинно и коряво, автоботы – уже есть. Путаница выйдет. Во! А пусть и будут – трансформеры! Мы же их и трансформируем из обычных рабочих механизмов. А что мне нужно? Так! Первое…

Вадим стал опять пальцами водить перед глазами. Верж получил список имён, тут же – ещё один.

– Первый – те, кто может помочь мне в производстве. Все – «арлекины». Всех вы забрали в самооборону. Второй – пилоты. И мне нужны механики, что способны вырезать обшивку прочных корпусов этого космического мусора и снимать с них оружие и энергоблоки. Вот список.

– Он знал заранее, – усмехнулась Асара, поворачиваясь к Болану, – потому его персонал и тащил всё с битых кораблей.

– Нет, он просто жадный, – покачал головой Болан. – Гребёт к себе всё, что плохо лежит. За это мы его и любим. Так, девочки?

И девушки с ним согласились.

И Верж – согласился. Но о его мыслях невозможно было догадаться. А думал Верж о том, что сложилась хорошая команда. И что им всем очень повезло, что эти двое чужаков оказались именно тут, именно сейчас. Хотя сами они – не особо этому рады.

Дальше мысль Вержа пришла к тому – как и с какой целью появились эти двое именно тут, именно сейчас? И эта мысль привела его к предназначению, а это понятие было очень близко к словам учения Основателя. А наставления Основателя Верж очень не любил. Не любил не только о нём думать, а даже – вспоминать его. Это могло пагубно сказаться на карьере. Потому что сей благородный отпрыск чувствовал, что размышления эти рано или поздно могут привести его или в ряды орденов, или – в Легион ереси. А Верж не желал ни того, ни другого. Его род уже многие и многие поколения служил Содружеству обитаемых миров. И не на Верже прервётся эта славная традиция!

– Слушай, Верж, – Болан отвлёк от столь опасных размышлений Вержа, – может, это важно, не знаю. А может – ничего не значит. В общем, на том корабле, что раздолбили по моему целеуказанию, были дети. Тело одного я уверенно видел. На таком вот расстоянии – его взрывом закинуло мне под ноги. Ребёнок вот такого роста.