отмахнулся мэр. – Ты прекрасно знаешь, что мы могли их сделать и раньше, вот только это обрубило бы огромный поток средств. А сейчас всё равно не удается выкружить, так хоть пыль в глаза бичам кинуть за государственный счёт.

– Да я шучу, понимаю всё, – приобняв, сказал прокурор. – Ты, как опытный политик, самый первый понял, что дело труба. Кстати, давайте выпьем за Валю, без него нас возможно уже бы не было.

– Согласна, – поддержала судья. – Валя вовремя подсказал, как действовать в новых условиях.

Всё дружно чокнулись и выпили. «Какая идилия», – подумал Андрея, стоя невидимым в дверях комнаты.

– А следом предлагаю выпить за движение «Против террора». Я буду молиться, чтобы у них всё получилось, – начал было прокурор.

– Ну что ж, начинай молиться, паразит, – сказал Андрей, снимая невидимость.

Куприну даже не пришлось накидывать оцепенение на присутствующих, все и так зависли при его появлении. Как ни странно, первым отреагировав на появление Андрея сын прокурора.

– Ты кто такой, чёрт, – пошёл он в атаку. – Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?

– С паразитами, я же вроде сказал, – наиграно удивился Андрей. Слабоумие и отвага – не иначе.

– Да я тебя…

– Тихо, – рявкнул мэр на сынишку друга. – Прости нас, уважаемый Алпан, он у нас дурачок. Чем обязаны такому визиту? Мы же обычные честные труженики.

Все были поражены словами мэра. Гаишник даже начал тихо сползать под стол от нахлынувшего страха, но тут же ощутил, что ничего, кроме губ, не контролирует. Куприн никому не позволит пошевелиться без его ведома.

– Какой догадливый глист, – сказал Андрей. – Я думал поломать комедию ещё пару минут.

– Зачем ты так грубо про нас говоришь, разве мы в чём-то виноваты? – робко спросил мэр.

– О, да, ещё как виноваты. Я пришёл проверить, как поживают мои старые враги, думал, вдруг исправились. Но горбатого, действительно, только могила исправит, – сказал Андрей. – Помните Оксану Кирпиченко?

– Я помню, – ответил прокурор. – А теперь узнал и тебя – ты её брат Андрей Куприн.

– Молодец, отличная память, – удивился Андрей. – Тогда просвети друзей, кто она такая.

– Она была осуждена за наезд на пешехода, и скоропостижно скончалась в камере, – ответил прокурор.

– И всё? – спросил Андрей.

– Да, – тихо произнёс прокурор.

– Может судье есть что добавить? – спросил Куприн у бледной судьи.

– Нет, так и было, – быстро ответила судья. – И я не виновата.

Последняя фраза была сказана с противным визгом. Андрей сдержался, чтобы не убить это ничтожество сразу же.

– А кто виноват? – очень наигранно удивился Андрей. Ему нужно было поговорить. Рана, оставшаяся со смерти Оксаны, так и не зажила полностью.

– Она сама повесилась, – скороговоркой произнесла судья.

– Ах, сама. Может тогда мэру есть что сказать? – Андрей повернулся к пухляшу. Терпение было на исходе.

– Мы просто защищали единственного сына прокурора. Посадить её было недостаточно, через полтора года она вышла бы по УДО33, и, понимая её характер, не успокоилась бы. Заставить замолчать твою сестру в тюрьме гораздо проще, чем на воле, – сказал мэр, понимая, что Алпан всё знает, раз он брат убитой. – Это были тяжёлые времена. Прости нас. Мы изменились.

– А я бы простил. Вы же еще живы, – прорычал Андрей. – Но я послушал ваш милейший разговор об элите и челяди. Мне понятно, что вы не просто не изменились, а стали ещё более гадкими паразитами, чем были. Присосались к обществу, пользуетесь его благами. Не позволю. Убью. Но не из-за мести, а именно как паразитов. И смерть ваша будет такая же показательная, как и другие, чтобы все паразиты на местах, даже в маленьких городах знали, что я и за этим слежу. Можете гордиться, вы умираете как ваши кумиры.

Андрей подошёл к мэру и щёлкнул пальцами у виска. Сердце лопнуло. Глаза закатились. Если бы остальные могли, они бы сейчас визжали от ужаса, но Куприн парализовал их полностью. Он не наслаждался убийствами, поэтому крики ужаса и отчаяния не к чему. То же самое было проделано и с остальными. Разница была только в том, что в этот раз Алпан убивал по одному.

Остался только сын прокурора. Он был бледен как полотно, губы дрожали, но ни звука не доносилось из его уст. Андрей на секунду задумался.

– Нельзя его трогать, – эта мысль засела в его голове ещё на этапе расследования. – По крайней мере пока. Я не мститель.

Андрей снял оцепенение с губ и спросил:

– Хочешь жить?

– Да, – прохрипел он. – Но вы ведь меня всё равно убьёте, так зачем давать надежду. Поиздеваться?

– Нет, – небрежно ответил Андрей. – Ты работаешь врачом в поликлинике, и, как ни странно, хорошо. Объективно, кроме убийства моей сестры ты не сделал ничего плохого, даже с учётом твоего высокомерного отношения к людям. Но я уверен, это поправимо. Ещё раз повторю, я тут не для мести. Все эти люди умерли, как паразиты, ты же, как не удивительно, делаешь доброе дело. И теперь, когда на тебя не будет действовать пагубное влияние этого окружения, есть шанс исправиться полностью. И я даю тебе шанс. Один раз. Цени это. И держи язык за зубами.

Андрей не стал слушать слова благодарности и телепортировался в Неваду.

– Теперь ваш черёд, – проговорил Андрей.

Он не прятал своего присутствия. Сейчас в этом не было никакого смысла. Наоборот, всё время его отсутствия на этом месте была его проекция. Куприн знал,