На поиски часовни ушел почти час.

– Туалет дальше по коридору! Перед ним арка отделанная резьбой с подвигами Ульриха седьмого!

Голос раздался со стороны алтаря.

Ричард и Рей зашли в сумрачное помещение. Стены и потолок часовни были отделаны кипарисом. Дышалось легко, в воздухе витал слабых запах благовоний и вина.

Несколько тяжелый скамей стояли в два ряда. Слабый свет лился через единственный узкий витраж.

– Да мы, собственно, по делу… – Ричард слегка растерялся от напора.

– Тела со следами насильственной смерти не отпеваю! А если вы мне будете говорить что в этой обители разврата и лжи кто-то умер своей смертью, я затравлю вас собаками! – Голос скрипел и выражал крайнюю степень раздражения.

– А как же любовь и смирение? – Хмыкнул графеныш, уже оправившись от хамства. Скандалить он любил.

– Ах да, простите меня сердечно! Выметайтесь, или я с любовью и смирением скормлю вашу печень псам! Так понятнее? Джентльмены?

Невысокий сухонький старикашка вышел из-за алтаря. В руках он сжимал ружье. И ствол смотрел аккурат в лоб Ричарду. Через несколько секунд священник перенес прицел на Рея, справедливо сочтя его более опасным.

– Мы это, по делу! С этим, аудитом. Убери ружбайку, дед, не доводи до греха. – Рей попытался выглядеть дружелюбным. Получалось так себе.

– Чего надо? – Просьбу священник не выполнил.

– Мы это, с аудитом по вопросам веры, во! Соответствие вашей работы пакту! – Рей вышел вперед и продемонстрировал мандат. – А еще мы паладины. Прям настоящие, отмеченные светом и все такое. Свои мы, дед.

На последних словах рей мягко засветился. Ричард бросил удивленный взгляд на приятеля. Он не знал, что Салех может активировать свое благословение по желанию.

– Проходите. Там за алтарем дверь, ждите там. Чаю себе налейте что ли. А я пока запру часовню.

В комнате священника, неожиданно, обнаружилось вполне себе обычное окно. Кабинет в светлых тонах скорее мог принадлежать какому-то инженеру или философу, чем священнику.

Для начала – в комнате не нашлось ни единого религиозного символа. Стол и все пространство вокруг него оказалось просто завалено всевозможной бумагой. Старые свитки и листы блокнота были придавлены раскрытой готовальней.

На бумагах можно было заметить как чертежи механизмов, так и рисунки всевозможных животных.

Остальная комната пребывала в идеальном порядке.

Рей повел носом и безошибочно отправился в сторону одного из шкафов. Там обнаружились пакетики с травами, пузатый чайник и заправленный керосином примус.

Салех принялся хозяйничать. Воду он взял в кадушке за дверью.

Ричард уселся в одно из двух кресел, спиной к глухой стене, в пол оборота к камину, закинув ноги не низенькую тумбу из нефрита. Камин был заполнен дровами и тщательно вычищен.

– Пустырник, мята, темный шалфей и черный чай. Нервишки шалят, молодой человек? – Священник показался на пороге. В руках он продолжал сжимать обрез двуствольного ружья. Оружие он прислонил к подлокотнику кресла.

– Да тут это, деньки нервные. У кого угодно расшатаются. – Рей смущенно почесал в затылке.

– Разливайте чай, молодой человек. Не стесняйтесь. И рассказывайте, с чем пожаловали. – Старик плюхнулся в кресло и вытянул ноги. В ярком дневном свете стало возможным разглядеть его лицо. Священник был стар. Тонкая пергаментная кожа, покрытая многочисленными пигментными пятнами, обтягивала череп. Редкие волосы обрамляли круглую залысину. Только блеклые карие глаза пылали внутренним огнем то ли невроза, то ли истерики, то ли несгибаемой воли. Ричард с определённого момента перестал гадать и делать преждевременные выводы. – Понимаю ваши переживания, понимаю. И так, молодые люди, мне необходимы подробности.

– Мы должны провести аудит вашей работы. Соответствие вашей службы и обрядов пакту веры, достаточно ли вы благочестивы… – Начал было Ричард.

– Это я уже слышал. Для начала представьтесь!

– Сэр Ричард Гринривер! Седьмой сын графа Гринривера. Волшебник.

– Рей Салех, штурмовая пехота, лейтенант в отставке, волшебник.

– Джанстин Сквотч. Рад знакомству. А теперь поясните, какого дьявола вы тут забыли?

– Высочайшей волей нас отправили провести аудит, так как мы с мистером Салехом отмечены светом. Наши души чисты, а честность и честь известны всякому! – Гринривер был пафосен, от каждого слова несло самодовольством.

– А еще вы не далее как вчера выпотрошили на дуэли человека. А после заработали на ставках кучу денег. – Старик пристально уставился на графеныша.

– Было дело. – Ричард напрягся, самую малость.

– По слухам, неудачно покушались на императора за сутки до этого. Вы уронили на зал приемов дракона.

– И это тоже имело место быть. – Чуть больше напряжения в голосе.

– По слухам, убили двух высших демонов и совокупились с их трупами. – Не меняя тона продолжил священник.

– Не, когда бы мы успели? Мы как их завалили, сразу свет снизошел и… – Рей прикусил язык под взглядом компаньона.

– То есть вас остановило только это? – В голосе старика было просто море иронии.

– А это имеет значение? – Ричарда никогда не оправдывался.

– Ни малейшего. Ричард, скажите, как служитель света служителю света, вы вообще этот пакт о вере читали? – Последнюю фразу священник промурлыкал. Он с благодарным кивком принял чашку из рук Салеха.

– Увы, не успел ознакомиться. Но если это важно, я с уважением отношусь к пантеону светлых богов и вере в Светлого Демиурга! Фактически, меня можно считать преданным аккалитом веры, и в дело света…

– Молодой человек, наймите преподавателей, вы совсем не умеете врать! – На этих словах рей Салех закашлялся. То ли чаем подавился, то ли смех скрывал.

– Объяснитесь, я убивал и за меньшее! – Мгновенно взъярился графеныш.

– Вы в качестве подставки под ноги использовали Панахот, это тумба такая, куда складывают подношения богам. Священная реликвия. А вы на нее грязными ногами. По логике вещей, будь на вашей душе печать истиной веры, вы бы тут сейчас рассыпались кучкой жирного пепла! Право слово, это самая нелепая попытка выдать себя за…

– Вы забываетесь! Мои отношения со светом нельзя назвать служением! Уничтожаю врагов света! Меня сами боги признали равным потом…

Ричард вспыхнул оранжевым пламенем и рассыпался кучей пепла.

– Занятно. А вообще, как он дожил до своих лет, с атрофированным то чувством самосохранения? – Священник с интересом разглядывал кучу пепла. – На кресле теперь обивку менять. – Старик тяжело вздохнул.

В следующий миг пепел зашевелился, собрался в ком, забурлил и через несколько секунд в ценре комнаты предстал Гринривер. Голый и злой.