в нашем же с тобой — крайне-конкретном же случае! Мне просто в прикол, в кайф — следить за тем, как это все раскручивается и куда… куда несет тебя вместе же с тем сейчас! И может, еще и понесет дальше и… в дальнейшем. Со мной! — Легкий поцелуй под ухом сбил ее на мгновение с толку, но не стер тут же и в момент момент же, когда более-менее уже и веселые нотки в его голосе вновь перешли в строгие и требовательные, твердые. — Но давай договоримся сразу и, как это водится сейчас, здесь и на берегу: если у тебя вдруг возникнут… будут какие-то… какие-либо… сомнения на мой счет — единственное, чего они будут касаться, это моих же собственных сдвигов по отношению к тебе! Вроде… и того же самого клея. Или веревок… И куда там еще меня может понести и занести… с тобой же! Но и которые… рано или поздно, лучше же, конечно, рано, но и как и куда все пойдет опять же… выровняются, я в этом уверен и… более того, я это знаю! Даже… если просто перейдя в другую, куда более мирную… если уж и не спокойную, куда уж там… плоскость. Но и это — все! Никаких не отношений, разочарований и отказов… Никаких предательств, уходов и измен… Никакой ненависти, мести и… Никаких потерь! И без этого же — хватает. Как и всего же в этом и не отрицательном же духе… Не считая же только и ревности: в них не переходящей! Только лишь… где-то на грани. Не более! Но и не менее. Это… забавно! И как вполне же себе здоровая конкуренция… интересно! Такая… перчинка, искорка или изюминка — всегда и во всех, во всем должна быть! Как и вот здесь и сейчас же все — твой же замок, к примеру. Кста-а-ати! И решаясь же — точно так же. В продолжении… И да, не в полурасстегнутом еще виде и формате, а… уже в полузастегнутом. М? Есть контакт?

— Д-да… — вздрогнула София и даже дважды, сильнее же — именно во второй раз, вдруг неожиданно и для себя же отмерев и оттаяв, так и почти же что еще и заслышав, как рухнули с нее же самой куски снега и льда, и тут же сглотнула: от живости и реалистичности картины вдруг пересохло во рту и запершило в горле — захотелось пить.

— Что ж… Еще не отлично. Но и уже хорошо! — Похвалил ее синеглазый и удовлетворенно кивнул ей и самому же себе, тут же отключившись вновь от их мира и выйдя во внешний, с целью вновь прозондировать обстановку снаружи кухни на предмет нахождения в нем кого-либо сейчас, на наличие нужных и ненужных лиц, где и ему же самому — ненужных всех, но и отчего-то же и остальным — одной нужной, вмиг понял, что она одна и осталась же за столом и отправил ей беззвучно свое послание, отгородив от него вновь лишь саму Софию: «София, как и обговаривалось еще без меня, ничего не знает и не узнает… пока и… по всем же моментам — лишь в общей картине и только частями, здесь, сейчас и от нас же с тобой! Где и тебе же — первой придется перед ней сыграть… или не сыграть… неважно… выбери сама, но подумай хорошенько и лучше Никиты, ведь твое нежелание что-либо делать со мной… а и тем более идти ко мне… должно быть железобетонным, чтобы и растворить его могла только такая кислотно-желчная коррозия, как она и ты пришла же по итогу… очень нехотя! Ну, а дальше… дальше сообразим в процессе и на местности, сымпровизировав как всегда. Опять же, на двоих и с тобой, как и мне бы того очень не хотелось… И пусть еще и с ней! Ведь и очень бы хотелось как раз таки вдвоем, с ней и без тебя». — Сейчас — перемещаемся наверх… — вновь вернулся он к Софии, переместившись уже плотно и ровно за ее спину и уткнувшись вновь подбородком в ее же макушку, как и вернув обе же свои руки на ее талию, стараясь теперь ни в какую не пропускать к себе и не допускать же в себя кислоту и затхлость молочно-кислородного коктейля с той стороны — явное недовольство шатенки же за постановку ее им перед фактом, так еще и запрет на ответ ему самому же от него. — Я — в свою комнату. Ты — в свою… на этот же все и конкретный промежуток времени! Приводим себя в более-менее адекватный вид… Зовем твою подружень… Пока же еще можно и мы не будем выглядеть слишком палевно, когда они все разом выйдут из-за стола, а приглашена же на аудиенцию будет только одна она… Если будет надо нам… не ей… тащим. Не ты — так я, выбирай! Но мы все — встречаемся втроем… и после всего же… в моей комнате. И устраиваем… пусть и неполноценный, как и не для всех, не со всем же и вся… но разбор полетов! Ее молчание — будет дорого ей стоить… Дороже, чем тебе! — И сам же себе, как и своим же мыслям, широко улыбнулся, зная, прекрасно же зная, что и она увидит это, как и никто же другой, но уже и в его голосе. — Эх… И будет же она у меня на посылках — до скончания времен. Вечно и… бес-ко-неч-но! Да… Ведь и в рабстве — мне и одной бестии… пусть пока и без беса… но зато же и с дьяволом, демонами и чертями… хватит!

— Как же: без беса? А кто вот сейчас и со мной же говор?.. Ай! — Дернулась и взвизгнула она, почувствовав неожиданный и резкий, оттого же еще и более болючий щипок за правый бок. — Больно же… Вот теперь — точно обижусь. И навсегда! — И ударила его по обеим рукам своими же двумя в ответ — чтоб и левой же его руке неповадно было, тут же и отсраняясь, во избежание же продолжения, да вот и только не успела — и вновь подскочила на месте от легкого толчка и жжения уже чуть ниже спины.

— Ноги в руки… и вперед! Полетели… — фыркнул он и растворился тут же черной дымкой в воздухе, оставив ей на память и в противовес себе же лишь белый смачный отпечаток своей же правой руки на ее же правой ягодице, — …больно обидчивая ты… моя!