подумать, ты все еще здесь. Поговорить захотелось? — скучным голосом спросила Сарада и уперла руку в бок.

К счастью, в этом ментальном измерении руки у нее были свободны.

Орочимару в ответ широко улыбнулся. Не обиделся.

— Я нужен тебе, Сарада, — запел он вкрадчивым голоском.

Сарада фыркнула.

— Сама подумай, — продолжал Орочимару. — Менталисты выудят из твоей памяти все. Все твои воспоминания. Все наши секреты. Все твои сны и… фантазии.

Золотистые глаза Орочимару лукаво вспыхнули. Сарада покраснела и нервно поправила очки. Бил по больному, гад.

В тюрьму ей не хотелось. Умирать тоже не хотелось. Но больше всего не хотелось делиться самым сокровенным. Казалось, стоит выпустить это на всеобщее обозрение, и самые чистые и дорогие сердцу образы опошлятся и утратят свой шарм.

— Мое сознание под защитой.

— Те ловушки? Они и на мне-то не сработали. Профессионал уровня Иноичи их обойдет.

Сарада задумалась. Холмик Орочимару плавно вздымался и снова сдувался, будто дышал. Время от времени из свесившихся складок черной субстанции отделялся полужидкий краешек и капал в общую массу.

— Твои руки связаны, ты не можешь складывать печати. У тебя отобрали оружие и яды, даже те, что были запечатаны на теле. Ты не можешь поймать тех двоих в гендзюцу, потому что они не смотрят тебе в глаза. Ситуация безвыходная, согласись. Тебе нужна моя помощь, — продолжил заискивающим слащавым голоском Орочимару.

— Интересно, чем это ты можешь мне помочь?

— Сними печать, которая меня удерживает. Я смогу призвать своих змей даже без печатей, обездвижить и убить твоих сопровождающих.

— Призыв основан на крови. Я не заключала контракта со змеями. Ты не призовешь змей с моей кровью.

Орочимару лукаво ухмыльнулся.

— Из чужих тел призывал. Почему же не смогу из твоего?

— Допустим, и дальше что?

— Я знаю, как тут все устроено. Мы выберемся из здания и сбежим из деревни…

Лицо Сарады исказилось гримасой боли.

— Это мой дом. Здесь все мои близкие, кроме… кроме Саске. Я не хочу снова уходить в отступники. Уйду снова — дороги назад больше не будет. За меня уже никто не заступится.

— Но это единственный выход, Сарада.

— Меня он не устраивает. Мне нужен способ заблокировать свое сознание от менталистов.

— Даже у меня нет таких техник.

— Тогда иди к черту.

Сарада собралась уходить, и Орочимару занервничал.

— Постой-постой. Давай подумаем еще.

— Я уже придумала. Вряд ли это более рискованно, чем давать тебе доступ к моему телу. К тому же мне нужно снять наконец штаны.

— Сарада…

Но она уже покинула измерение.

Глава 130. Дочь Саске

130

— Не смотри на меня так, — недовольно сказала Цунаде.

Джирайя, сложив руки на груди и привалившись плечом к стене, стоял в коридоре Резиденции и изучал ее пронзительным взглядом.

— Мне просто интересно. На месте Сакуры ты бы поступила иначе? Если бы тебе написал…

Цунаде помрачнела.

Черт, так и знала, что он это скажет.

— Любовь толкает нас на безрассудство, да, Цунаде?

— Замолчи.

Она гордо прошла мимо него к своему кабинету и толкнула дверь.

Из открытого окна доносился треск сверчков. В стеклах отражался кабинет. У лампы под потолком вилась мошкара и серые ночные мотыльки. В кресле Хокаге, все еще стянутый мокутоном, сидел Нанадайме и качался из стороны в сторону. Завидев ее, он встрепенулся и воскликнул:

— Баа-чан!

Цунаде прошла мимо него и закрыла окно. Звук сверчков оборвался, как и приятно тянущийся с улицы сквозняк.

— Кыш с моего места!

Парень нехотя поднялся, оставляя кресло Хокаге. Цунаде села на кресло и подкатилась ближе к столу. Джирайя навалился бедром на край стола, и от давления его тела примыкающая к нему стопка документов накренилась. Наруто встал рядом со своим извращенным учителем.

— Освободи его, — приказала Цунаде.

У стены шевельнулась незаметная прежде тень — Анбу. Побеги вокруг Наруто треснули, осыпались на пол. Парень размял затекшие конечности и сказал:

— Я виделся с папой.

— Ты дрался с Саске. Я более чем уверена, что это было гендзюцу.

— Нет, — уверенно ответил Наруто. — Если бы это было гендзюцу, я бы… В общем, это точно было не гендзюцу. Папаня восстановил мне печать. Она больше не протекает, как раньше. Можем проверить, ттэбайо!

Джирайя задумался.

— Минато и правда мог запечатать свою чакру в Наруто. Вот только почему он…

— Почему ты не сказал мне, эро-сеннин? — перебил Нанадайме тоном преданного ребенка. — Я тебе столько жаловался на родителей и на Йондайме, ты столько о нем говорил и ни разу… ни разу не сказал, что он мой папа!

— И что бы изменилось, если бы я сказал? — не растерялся в ответ Джирайя. — Ты бы возненавидел его. Правда?

Наруто поник.

— Так что сказал Минато? — напомнила Цунаде.

Если Джирайя допускал возможность того, что слова Наруто могут быть правдой, стоило принять эту теорию и выяснить подробности.

— Он сказал, что за нападением Кьюби на деревню шестнадцать лет назад стоял Учиха Мадара. Он сломал печать джинчурики, связал себя с Кьюби призывом и натравил Лиса на деревню. У него есть способность делать свое тело нематериальным, потому все атаки проходят мимо. И еще он владеет пространственным ниндзюцу, превосходящим папину технику Летящего Бога Грома. Она не требует ни символов, ни печатей.

— Учиха Мадара давным-давно умер. Мой дедушка убил его!

— Папаня считает, что он жив. Этот человек — точно Учиха. А кто еще из Учиха мог подчинить Кьюби, как не Мадара? Папа мне так сказал.

— Логично. Но как знать, может, подчинить Кьюби способен любой Учиха, не обязательно Мадара, — возразил Джирайя и добавил: — Впрочем, на самом деле неважно, Мадара это или нет. Мы обязаны остановить его в любом случае.

— Папа сказал, мы с Саске должны работать вместе, иначе не победим его. А Саске… Где Саске, баа-чан? Сарада вернулась, а Саске нет?

Цунаде устало цыкнула.

Одни проблемы.

— А еще папаня сказал, что запечатал в меня силу Кьюби, чтобы я закончил его дело, — огрызнулся Нанадайме и добавил с напускной важностью, задрав нос к потолку и скрестив руки на груди. — Так что не препятствуй решению Йондайме Хокаге, даттэбайо!

Цунаде сжала кулаки. Ей очень хотелось разнести к чертям новый стол,