Пожилая женщина-врач наотрез отказалась сообщать сведения о роженице, оставившей своего ребенка в роддоме.

Подключив все свои связи, без которых практически невозможно было получить достоверную информацию, помеченную грифом особой секретности, Ненов выяснил, что в течении трех месяцев до и такого же промежутка после даты рождения Даши в этом роддоме не было случаев отказа ни от девочек, ни от мальчиков. Кроме одного.

Для опытного сысковика с большим стажем не составило особого труда обнаружить факт отказа одинокой молодой женщины, родившей двух девочек, но отказавшейся от одной из них. И это были единственные близнецы, родившиеся за этот же период.

Казалось бы, все было ясно. Но доказательная база отсутствовала. Даже обращение детектива к ведомственным структурам высшего уровня не могло пробить броню строжайшей конфиденциальности, охраняющей тайну удочерения. А без точных данных Ненов не имел ни морального, ни тем более профессионального права на разглашение выявленных совпадений.

Поиск зашел в тупик.

Аля знала об очередном приезде Богдана. Но встречаться с ним не хотела. Было неуютно в его присутствии, не хотелось вновь пережить холод отчуждения. Но он позвонил сам, напросился на чашечку кофе под предлогом, что надо выяснить кое-какие детали, касающиеся розыска.

Она устала от вечного ожидания чуда, разуверилась в возможности повернуть вспять унылое течение реки жизни.

Богдан, казалось, был чем-то расстроен. Но за чашкой ароматного кофе разговорился сам и втянул в беседу Алю:

— Расскажи о своей жизни. Я так мало о тебе знаю.

— Да и рассказывать нечего. Вышла замуж — возраст подошел. Второе замужество — по привычке.

— А почему Аркадий ушел от вас? Он, как ты говорила, обожал Дашу. Мог бы и поубавить свою прыть. Хотя бы ради дочки.

— Так ушел-то он к своей родной дочке.

— Не совсем понятно. Это как?

Аля подробно описывала метания покойного бывшего мужа. Когда упомянула о сумасшествии с тестами на возможное родство между его родной дочкой от Ирины и Дашей, Ненов неожиданно взял ее за руку:

— И что же показало тестирование?!

— Слава Богу, его дикие предположения не подтвердились, и Даша осталась со мной.

— Аэлита, но что если закралась какая-то ошибка? Слишком много совпадений. Я не должен открывать тебе суть документов, с которыми ознакомился. Но двух вариантов быть не может. Других отказников не было, двойняшек-девочек — тоже.

— Богдан, давай прекратим этот разговор. Я уже однажды мысленно расставалась с Дашей. Это было очень тяжело. Второй раз не выдержу.

— Но теперь она взрослая. И я не думаю, что даже узнав, что родная ее мать — Ирина, она уйдет к ней. К тому же, будь благоразумна, Даша так привязана к тебе. И вы обе сознательно решили начать поиск.

Богдан говорил очень убедительно и даже с горячностью. Сейчас он напомнил Але Аркадия и его бредовый рассказ о возможном отцовстве. Она резко встала и принялась убирать со стола.

Богдан тоже поднялся, собираясь уходить:

— Аэлита, я должен поговорить с Дашей и предложить ей повторно сделать тест. Прости, но это моя работа. Я не вправе скрывать от клиента открывшиеся сведения. Решение будет за ней.

Аля не могла сдержать слез, рыдания теснили грудь:

— За что же вы все так жестоки ко мне! Что я вам сделала?! И ты… ты тоже хочешь отнять у меня самое дорогое.

Богдан нежно обнял ее:

— Солнышко мое, я не хочу сделать тебе больно. Пойми, даже если мои догадки подтвердятся, Даша останется с тобой. И вообще, ты должна привыкать, что у нее есть право выбора. Она повзрослела и в любом случае скоро вылетит из твоего уютного гнездышка. Но ведь любить тебя она не перестанет. Ты уже не плачешь? — Богдан вытирал ее слезы, целовал заплаканные глаза. Плечи ее еще судорожно вздрагивали, но она потихоньку успокаивалась.

— Мне очень страшно. Что будет с Дашей, если это окажется правдой? Ты поможешь нам пережить все это?

— Я в любом случае буду рядом. А ты будь умницей. И больше не плачь. Да?

— Постараюсь. Теперь я очень переживаю за Дашу. Каково ей будет узнать, что родители всегда были совсем близко и так далеко.

— Успокойся. Во-первых, это пока только версия. Во-вторых, надо еще все проверить. А в-третьих… — он и сам не знал, что будет в-третьих.

Самое страшное — неопределенность. Если бы можно было узнать результат сразу. Пусть бы даже самый неутешительный расклад, но только не томительное ожидание. Неизвестность пугает, заставляет дрожать каждую клеточку. Заставляет торопить время с надеждой на лучшее. Но что там ждет впереди? Одному Богу ведомо…

Ирина, немного оправившаяся после смерти мужа, с головой окунулась в работу. И не только. Настя подарила ей годовой абонемент в бассейн. Следила, чтобы мать не отлынивала. Ее настойчивость дала положительные плоды. Ирина даже похорошела внешне. Серость лица сменилась нежной бледностью с едва заметным налетом румянца. Но что творилось в ее бедной голове!..

По ночам Ирине по-прежнему снились кошмары. Это был один и тот же сон, в котором она пыталась догнать убегающую женщину. В руках у той был сверток с младенцем. Ирина знала, что младенец — это ее дочь. Вариации сна были разные. Ей преграждали путь немыслимые препятствия. Но, как ни странно, она их преодолевала с легкостью. Не удавалось только одно — догнать эту женщину или хотя бы рассмотреть ее лицо.

Просыпалась в холодном поту. Долго не могла успокоиться. Уснуть уже не получалось. Длительное пребывание в депрессивном состоянии, культивация виновности за содеянный грех и потеря близкого человека — все сложилось в одно сплошное отчаяние. Муки совести и горе все глубже погружали ее в омут стойкого психологического напряжения.

Самобичевание после пробуждения от ночных кошмаров оканчивались тяжелыми приступами мигрени. Если бы в такие минуты не было рядом Насти, всеми силами старающейся наполнить жизнь матери положительными эмоциями, Ирина давно могла стать пациентом психушки.

Настя поступила в университет на факультет иностранных языков. Правда, на заочное обучение. С присущим ей упорством продолжала самостоятельно изучать английский, дополнительно посещала платные курсы.

Казалось, что жизнь потихоньку налаживалась.

Приезд Даши среди недели не вызвал удивления Насти. Она часто приезжала неожиданно. Заходила в гости. Девушки болтали о своем, о девичьем. Только в этот раз в Даше было что-то особенное. Она пристально всматривалась в лицо подруги. С таким же изучающим взглядом следила за Ириной, собирающей на стол к чаю.

— Ты какая-то напряженная сегодня. Что-то случилось?

— Да так, ничего. Не хочешь прогуляться? Совсем засиделась за книгами.