которая нас на хоспис навела. Она может знать эту родню. С ними… С ними надо говорить о Милене.

– Поехали.

Пожилая женщина, которая прежде жила с теткой Милены на одной лестничной клетке и продолжила с ней дружить и после расселения, встретила их не очень любезно.

– Вы нашли Нину? – скорбно поджала она тонкие, обесцвеченные возрастом губы.

– Нашли.

– Видели, в каком она состоянии? – Ее голова в мелких кудряшках старомодной химической завивки мелко задрожала. – Это ужасно! Всю жизнь боролась со своим страшным недугом. И проиграла…

– Да. Это ужасно. Она уже месяц в бессознательном состоянии, – печально покивал головой Быстров. – Но за ее содержание продолжают платить. У нее отдельная палата. Уход.

– Это родственники, – добавил Хромов.

– Я знаю.

Что-то в ее глазах промелькнуло: то ли досада, то ли гнев. Хромов не разобрался. Слишком быстро женщина опустила глаза.

– Не знаете: кто это? Кто платит за ее содержание?

– Нет. Не знаю. – Она решительно потянула входную дверь своей квартиры за ручку, намереваясь ее закрыть.

– Простите, но нам надо знать, – вовремя подставил ногу Хромов.

– В бухгалтерию все вопросы. Там знают, – гневно раздула она ноздри крупного носа. – Уберите ногу, товарищ!

– Не злитесь, прошу вас, – приложил руку к груди Иван Быстров. – Просто товарищ летел через всю страну, чтобы отыскать этих родственников. Чтобы сообщить им, что племянница Нины Степановны Воронцовой…

Он сделал паузу и затянул ее непозволительно. Женщина занервничала.

– Ну, что? Что она?

– Мертва.

– Как мертва?! – Она отпустила дверную ручку и приложила ладони к груди. – А кто же будет платить за Нину?

– А это она платила? Милена?

– Конечно! А кто еще? Больше у Нины родственников не было. Господи! Беда-то какая! Как? Как Миленочка умерла? Авария? Или унаследовала болезнь Нины?

– Ее убили, – коротко ответил Хромов, решив ничего не скрывать.

– Уби-или?! – протянула она сиплым страшным голосом.

– Да. Полгода назад.

– Как полгода?

– Да. Ее тело нашли за сотни километров от вашего города. Ей проломили голову. С одного удара, – не стал ее щадить Хромов. – Она полгода была зарыта на берегу залива. Пока вода не подмыла берег и…

Ее лицо сделалось серым, рука снова вцепилась в дверную ручку, потянув на себя.

– Уходите! – зашипела на них женщина.

– У меня вопрос: если Милена полгода мертва, кто платит за содержание в хосписе вашей подруги? – Хромов настырно держал дверь ногой, не позволяя ей захлопнуться. – Почему мы нигде не нашли следов Милены Озеровой? Она что – взяла фамилию тетки?

– Я не знаю! – со страшным визгом заверещала женщина, принявшись топтать ногу Хромова мохнатой тапкой. – Нина не посвящала меня в такие тонкости. Чью фамилию Милена взяла? Фамилию Нины или ее мужа, я не знаю!

– Какого мужа? – не понял Хромов. – Милена вышла замуж?

– Не знаю! Это у Нины был муж. Правда, они быстро развелись. Она все скрывала его от нас. Боялась, глупая, сглазим. Жила в его доме. В квартире почти не показывалась. Это еще по старому адресу. – Женщина тяжело дышала, все еще пытаясь сдвинуть ногу Хромова. – Потом, когда наш дом снесли, я и вовсе ее почти не видела. И не знала ничего. Так, звучало иногда: Милена то, Милена сё. Но без подробностей. Только то, что деньгами будто ей помогает. Все, уходите, а то я на помощь позову!..

Никакого документального подтверждения, что Нина Степановна была когда-то замужем, Быстров не нашел.

– Значит, жили просто так, без регистрации. Гражданским браком, – широко зевал он, когда привез Хромова к гостинице. – Чтобы найти следы этого гражданского брака, твоей командировки не хватит.

– Оно и понятно.

Сергей не стал рассказывать, как недоволен был результатами Звягин.

– Вы сами запретили мне соваться к местным коллегам, товарищ подполковник, – напомнил Хромов.

– Ты с одним из них весь день по городу катался, а толку! – не принял упрека Звягин. – Все, возвращайся. Смысла там высиживать нет. Утром узнаешь, кто платил за больную тетку. И возвращайся.

Но в бухгалтерии говорить с Хромовым отказались. Затребовали соответствующий документ.

– Вы поймите меня правильно, товарищ старший лейтенант, – прикладывал кончики пальцев к груди пожилой, полный телом главный бухгалтер. – Я вам выдам коммерческую тайну клиента, а он – клиент – пожалуется, куда следует. Начнут разбираться. И что выяснится?

Глаза за толстыми стеклами очков главного бухгалтера округлялись.

– Что? – помог ему наводящим вопросом Хромов.

– Что вы мало того, что не из нашей юрисдикции, так еще и без соответствующе оформленных запросов к нам явились! Это, простите, беззаконие!

Хромов уехал из бухгалтерии хосписа ни с чем. По дороге снова заглянул к давней подруге и бывшей соседке Нины Степановны. Но та даже дверь ему не открыла, прокричав из-за нее:

– Убирайтесь! Мне вам больше нечего сказать!

Таксист Иван, сопровождавший его всю ночь в его поисках, на звонки не ответил. И администратора Юли не было на месте, чтобы разузнать у нее о возможном местонахождении Быстрова.

– Она ушла домой. Моя смена сегодня, – лучезарно улыбнулась ему дорогими винирами девушка за стойкой администратора. – А вы что-то хотели?…

То, что он хотел, не складывалось. К тому же расстроился из-за того, что не оставил своего телефона Быстрову. А его визитку потерял. Весь гостиничный номер перерыл – как провалилась.

– Послушайте, у меня к вам будет огромная просьба. – Хромов положил на стойку ресепшена заранее приготовленную коробку шоколадных конфет. – Если меня вдруг спросит человек по фамилии Быстров…

– А, Ваня! Знаю такого. Он таксистом сейчас подрабатывает. Раньше в полиции служил, – продолжила ему демонстрировать свои дорогие зубы девушка-администратор.

– Если вдруг он спросит обо мне, передайте ему мою визитку. Там номер телефона.

– А он спросит? – медленно подняла и опустила громадные искусственные ресницы девушка.

– Если спросит. – Хромов пододвинул по стойке свою визитку поближе к ее локтю. – Не потеряйте. Если не спросит, передайте ее Юле.

Вот тут он сглупил. Девушка сразу заподозрила коллегу в отношениях с командированным. Губы ее заиграли улыбкой.

– Хорошо, передам.

– Спасибо.

Хромов подхватил с пола свою тощую спортивную сумку, шагнул к выходу, но потом все же обернулся и, в точности копируя улыбку девушки, произнес:

– Ничего личного, только дело…

Глава 22

– Ого, сколько нас тут! – воскликнул Илья Барков, сползая задом по сиденью так, чтобы его голова не торчала над рулем. – Марина, не высовывайтесь.

– Что такое? – отозвалась она с заднего сиденья встревоженным шепотом.

– Мы не одни наблюдаем за этой машиной.

– А кто еще? – Беспокойство ее нарастало.

– Еще здесь две машины. В одной торчит и без конца зевает майор Поляков. – И, не дожидаясь ее вопросов, он пояснил: – Это парень девушки, которая пропала три