Голос ее был хриплым и полным боли, еле слышным на фоне рева падающей воды. Даже при свете факела, пламя которого металось из-за поднятого водоворотом ветра, я видел, как скверно обращался с нею Хоб: горло Джаканды ужасно опухло, на руках и ногах виднелись темные синяки. Края ее рта были или разорваны, или разрезаны, и свежая кровь двумя ручейками бежала по шее, пачкая белое платье, которое она сжимала у горла.

Тайрон застонал и протянул к ней руки. Он попытался что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова.

Женщина была юной, очень юной – наверняка душу жены Тайрона заключили в фальшивую плоть, рожденную шатек. В мочке левого уха Джаканды поблескивала маленькая серебряная сережка в виде волка. Внезапно я понял, что эта женщина выглядит в точности как Квин.

– Мой господин попросил передать, что тебе еще не поздно умолять его о прощении. Если ты повернешь назад, он даст тебе два великих дара.

– Дара? – переспросил Тайрон, подойдя на шаг ближе.

– Во-первых, он позволит твоим дочерям прожить свою жизнь в безопасности в том мире, наверху. Во-вторых, он позволит мне вернуться с тобой, чтобы мы вчетвером снова могли быть вместе.

Тайрон покачал головой и начал отворачиваться, но она внезапно шагнула вперед и схватила его за руку.

– Тайрон! – вскричала она. – Мой господин милостив. Просто сделай то, что он просит, и мы снова сможем быть счастливы. Пожалуйста. Пожалуйста…Я ужасно по тебе скучаю, и боль так трудно терпеть. Я всегда любила только тебя. Только тебя.

Тайрон снова начал поворачиваться и потянулся, чтобы убрать ее руку со своей. В ту же секунду я увидел, что должно произойти. Но вся моя быстрота и навыки ничего не дали: у меня хватило времени лишь на то, чтобы сделать один напрасный шаг.

Было слишком поздно…

Джаканда прыгнула через край бассейна, все еще держа Тайрона за руку. Он пошатнулся, попытался восстановить равновесие, но потом опрокинулся в бездну вместе с ней.

Невозможно было разобрать, что они закричали. Все звуки потонули в грохоте водопада.

Я посмотрел вниз и увидел, как тела Тайрона и Джаканды ударились о камни; на короткий миг брызнуло красным, прежде чем их быстро унесло в темноту.

Лейф

Я был потрясен до глубины души, голова у меня шла кругом. Я сел на влажные камни и закрыл лицо руками, слыша неумолчный рев водопада.

Сумасшедшие мысли крутились в моем мозгу быстрее водоворота в каменном бассейне, в который рушился водяной поток: «Тайрон может быть еще жив!»

Я вскочил, собираясь нырнуть в водоворот и спасти его. Я даже открыл рот, чтобы позвать на помощь, но потом вспомнил долгое падение, всплеск красной крови на камнях – и понял: Тайрон ушел навсегда.

Все произошло так быстро. Если бы я только шагнул между ним и женщиной! Теперь было слишком поздно, и я мог только раскачиваться взад-вперед, снова и снова видя эту ужасную сцену.

Я опять сел. Кто-то подошел и стал кричать мне в ухо, но я оттолкнул этих людей.

Кажется, остальные положили свою ношу и присели на корточки на некотором расстоянии от меня, но это казалось неважным. Что бы теперь ни произошло, все теперь было неважно. Ничто не могло изменить случившееся. Меня переполняло ужасное горе и чувство потери.

Тайрон был моим учителем и другом. Отца, Мэта, я потерял давно – и вот как будто снова потерял отца. Тайрон наставлял меня и давал советы, он помог мне стать тем, кто я есть. А теперь бедная Тина из-за Хоба потеряла мужа, отца и мать. Как ее хрупкий разум сможет справиться с таким горем? Как я вообще смогу рассказать ей правду о том, что только что произошло?

А Квин… Несмотря на споры с отцом, она глубоко его любила.

Я долго медлил у водопада; разум мой словно онемел. Потом поднял глаза и увидел, что Трим молча стоит рядом, а Коннит неподалеку.

– Нам нужно торопиться, – сказал Коннит.

Но прежде чем я смог ответить, заговорил Трим:

– Какова твоя воля, Лейф?

– Моя воля… – Я задумался, качая головой, все еще в шоке. – Моя воля так долго была волей Тайрона… Не могу поверить, что его больше нет. Я просто хочу завершить то, что он начал.

– Тогда послушай меня, – сказал Трим. – Послушай хорошенько. Ты знаешь, что следует сделать. Мы должны отнести оружие туда, где все еще обитают матери Хоба. Мы должны найти и уничтожить его шатек… Между нами и этим местом стоит много врагов, и, чтобы пробиться через них, нам придется снова пустить в ход грамагандар.

Я мрачно кивнул:

– Что угодно. Теперь мы не можем повернуть назад.

Коннит подошел и опустился рядом со мной на колени.

– Сперва мы доберемся до логова шатек, а потом сделаем вот что, – мрачно сказал он. – Грамагандар – оружие, которое работает двумя способами. Первый ты уже видел. При втором способе Дыхание Волка выпускается медленно, расширяющимися волнами смерти. Оно выдыхается трижды, и каждое дыхание расходится дальше предыдущего. Шатек и все рожденные из их плоти умрут при прикосновении этого огня.

– Тогда ты тоже умрешь, – сказал я, посмотрев Триму прямо в глаза.

– Все рожденные шатек должны умереть здесь, – ответил он. – Между дыханиями будут долгие паузы, но третье достигнет мира наверху. Оно пройдет сквозь камень, очистит подземный мир, башни и шпили и доберется до края города. Если я смогу, я уйду до этого последнего смертоносного дыхания.

– Почему Трим не может покинуть нас немедленно, чтобы мы запустили оружие прямо здесь и сейчас? – требовательно спросил я Коннита. – Мы, наверное, недалеко от шатек. Разве грамагандар не способен уничтожить их отсюда?

– Возможно, но не наверняка, – ответил тот. – Мы должны добраться до их логова, до их родовых покоев. Если мы запустим грамагандар там, только тогда мы будем твердо уверены, что шатек уничтожены.

– Тогда у нас нет выбора. Мы должны идти, – сказал я, встал и подобрал свой меч и щит.

Наконец мы вошли в пещеру такую громадную, что там могло бы поместиться все Колесо.

Свет здесь был слабым, а у нас осталось не много факелов, поэтому в тенях могло затаиться что угодно.

И вот далеко впереди, на другой стороне пещеры, я увидел боевой порядок наших врагов, озаренных сзади световой аркой: отряд из нескольких десятков сущностей Хоба. На этот раз свет был недостаточно ярким, чтобы превратить их в силуэты и спрятать их лица, и я понял, что все они похожи как две капли воды! У каждой сущности – безволосая голова, крючковатый нос и странные, ужасающие глаза, в которых маленькая темная радужка теряется среди слишком больших белков. И все до единого лица и глаза, глядящие на нас, источая силу и ненависть, – это лицо и глаза Хоба.