Адриан взглянул на меня и, дождавшись моего сигнала, пролетел во двор, покружил перед входом и заглянул в окна. Вернулся к нам и, выглядывая из-за кустов и одеваясь, докладывал:

— Только один стоит у входа. Окна темные, ничего не видно почти. Но там точно кто-то есть, я заметил движение.

— Понятно, спасибо. — Задумался, что теперь делать с мальчиком дальше. — Выбирай, остаешься здесь и будешь ждать нас? Или превращаешься в крысеныша и сидишь у Мориса в кармане, пока все не закончится?

— Второе, конечно.

— Конечно, — сказал я и в следующую секунду уже помогал крысенку залезть в карман.

Взмахом руки я разрушил замок на воротах, он осыпался трухой. Створки со скрипом распахнулись, и мы вошли, не таясь. Я ожидал, что из здания выбегут охранники, но к нам никто не вышел. И это было первым, что показалось странным…

Глава 13

Дориан Макгрегор

Нас никто не встречал. Я не верил, что в охране всего три человека, которые теперь лежали без сознания в одной куче во дворе. Подойдя ближе ко входу, как и говорил Адриан, у дверей увидели всего одного охранника. Выглядел он почему-то встревоженно и не смотрел во двор, откуда не вернулись его товарищи. Он усиленно держал дверь. Не стали разбираться, что с ним не так, и вырубили тем же чудо-шариком из арсенала Мориса. Приказали Адриану, который спрятался в кармане крысенком, задержать дыхание, а сами, зажав рот и нос рукой, прошли внутрь.

Застыли на пороге, увиденное привело нас в ужас. На стенах длинного коридора красовались глубокие выбоины, в некоторых местах еще сыпалась крошка от разбитой кирпичной кладки. Двери от помещений валялись на полу, многие были изуродованы и сломаны в щепки. А на уцелевших выделялись царапины от когтей и вмятины.

Повсюду лежали люди. Кто-то стонал, еще цепляясь за жизнь, другие смотрели в потолок с широко открытыми глазами. Пол был залит кровью, люди изувечены, избиты, истоптаны.

Страх за Ханну и детей усилился многократно. Что здесь произошло? И кто способен на это?

Переглянулись с Морисом и прошли вглубь, осторожно проверяя каждое помещение. За одной уцелевшей дверью, в которой зияли две огромные дыры, словно кто-то воткнулся своими рогами, нашли детей.

Я бросился в комнату, чтобы поскорее убедиться, что они целы. В клетке испуганно жались друг к другу Кайл и Мила, державшая котенка на руках. Они были живы! Напряжение нескольких дней, наконец, лопнуло, и я позволил себе на мгновение отпустить чувства. Сильнее облегчение испытаю, только когда увижу Ханну.

— Не бойтесь, все свои. — Прошептал я, — Познакомьтесь, мой друг Морис. Мы поможем выбраться.

— Я же говорила, что он за нами придет. — Сказала Мила, выглядывая из объятий мальчика.

— Господин Макгрегор, Ханна у них, там что-то страшное происходит… — сказал Кайл, приближаясь к прутьям клетки. — Ну и зачем вы Адриана привели? Здесь опасно, а Ученому хватит и нас.

— Не переживай, я вытащу вас, — решительно проговорил я, уже рассматривая замок.

— Ага, вот и Ханна тоже так сказала, а потом слон пытался выбить нашу дверь.

— Ты знаешь, где она? — я отогнал дурные мысли, Ханна не способна причинить вред.

— Нет, ее пустили к нам всего на минуту.

— Морис, ты видишь это? — обратился к другу, рассмотрев всполохи магии в связке двух сил на замке клетки.

— Да, интересное плетение. Щит и сигнальная охранка.

— Сможешь снять?

— Да, иди. Я разберусь и смогу защититься. — Он достал из кармана жменю разноцветных шариков и отсыпал немного мне. Видя мое беспокойство, добавил, — Иди-иди, я позабочусь о детях.

Ушел с грузом на сердце, и он становился все тяжелее с каждым шагом: вмятины на дверях, отколотые куски стен, стоны и мольбы о помощи еще живых людей. Подошва ботинок липла в лужах крови. Но желание найти Ханну было сильнее, чем страх и отвращение.

На мгновение замер, потому как пол сотрясся, стены задрожали, и прогремел рев слона. Я побежал вперед и остановился возле помещения, из которого доносились жуткие звуки. Заглянул, чтобы оценить обстановку, и перед моими глазами предстала такая картина: два слона, сцепившись бивнями, мерились силой. Тот, что поменьше, прижал к стене другого и не давал ему освободиться. Отчаянный рев двух животных наполнил помещение до потолка. Мой взгляд уловил мимолетное движение, в слонов воткнулись иглы. Рев стих, животные покачнулись и начали превращаться в людей. За считаные секунды на пол повалились голый мужчина и Ханна. Она заметила меня в проходе и, прежде чем ее веки сомкнулись, сказала с робкой улыбкой:

— Пришел… — прочитал по ее губам.

Ханна

За полчаса до событий…

Меня вывели из комнаты, больше похожей на палату, и проводили в другое помещение. Это был кабинет с диваном и удобными креслами, но только на вид, в чем я смогла убедиться позже.

— Свободен. — Сказал Серж охраннику, уселся в кресло и указал мне на такое же рядом. — Присаживайся.

— Спасибо, я и правда устала, просто ужас. — Пыталась вести себя непринуждённо и расслабленно, но внутри была полная боеготовность.

— Представляю, — улыбнулся Серж, — хочешь выпить? Ты заслужила.

Он поднялся и подошел к шкафчику, достал графин с виски.

— Почему бы и нет? — хочу разнести здесь все в хомяковы щепки, забрать детей и нагрянуть к Дориану, который не спешил нас спасать, видимо, опять тщательно прорабатывал план. Для начала я все же решила выяснить хоть что-то, прежде чем мы доберемся до следователя. Интуиция подсказывала, что здесь происходит какая-то несусветная дикость. Противореча своим размышлениям, я широко улыбалась.

— Отпразднуем, так сказать?

Постаралась принять соблазнительную позу, садясь в кресло, но не рассчитала его мягкости и чуть не утонула в нем. Грация кошки была только в ее обличье, поэтому с трудом выбралась, взяла бокал и постаралась улыбнуться еще шире, хотя щеки, казалось, уже трещали.

Серж дождался, пока я вернусь в кресло, отсалютовал стаканом и сделал глоток. И это в шесть утра! Я и в другое время-то не пью, но решила не отставать, сделала вид, смочив губы.

— Ханна, какого это быть метаморфом?

— Сложно, весело, удобно, опасно. Зависит от ситуации. — Ответила совершенно честно, пожав плечами.

— Тебе не одиноко быть единственной на весь город? А может, и мир…

— Не очень, — осторожно сказала я.

— Не обидно, что каждый норовит тебя использовать?

— Есть немного. — Улыбка с каждым вопросом Сержа становилась меньше, а голос тише.

— Как ты живешь с тем, что родная мать чуть не продала тебя аристократам на увеселение?

— Не продала же, — сказала совсем тихо, заглядывая в стакан.

— Всю жизнь тебя обижали