– Ага, – кивнула Зина. – Я задала глупыйвопрос. За километр видно, что ты не заморачиваешься своей внешностью. Денегнебось нет! Ладно, сейчас расскажу про сумку. О «Марго» мечтают все, крометаких недотеп, как ты. Джон Варвиано сварганил ее сначала для актрисы МаргаритыЛансэ, та была звездой, пользовалась бешеной популярностью, и очень скоромногие дамы захотели такой же аксессуар. Тогда модельер стал производитьсумочки на заказ. Но! Женщинам необходим эксклюзив, тем более тем, кто можетпозволить себе обратиться в дом Варвиано. Поэтому Джон попал в сложноеположение: с одной стороны, можно поставить изделие на поток, с другой – тогдаоно потеряет уникальность. Что лучше? Делать тысячу сумок по десять долларов заштуку или одну за тысячи? Варвиано выбрал эксклюзивность и не прогадал. О егоридикюлях стали мечтать. Форма «Марго», ее размер, длина ручек, подкладка изшелка с монограммой не меняются никогда, зато производитель играет сфурнитурой, цветом и материалом. При жизни Варвиано аксессуар изготавливалитолько из кожи: крокодил, ягненок, олень… И модели носили эти названия. Нудопустим, сумка «страус». Понятно, из чего сшили изделие, но еще есть застежкав виде не умеющей летать птицы. Варвиано гарантирует, что повторения не будет,ваша «Марго» имеет паспорт и серийный номер. Если другая дама тоже пожелаетприобрести «страуса», то застежку изменят, ну, допустим, вместо изумрудов вглаза птички вставят рубины, или цвет «перьев» окажется не белым, а черным.Тиражировать модели строго-настрого запрещено. Со временем фирма расшириласпектр материалов, отошла от традиционных цветов, нынче можно заказать «Марго»и красного, и синего, и зеленого цвета, не только кожаную, а из ткани, замши,искусственных материалов. Но принцип уникальности блюдется свято. И, понятноедело, самыми дорогими сумками являются те, чей номер не достигает сотни. Многиебогатые и знаменитые женщины коллекционируют «Марго», покупают их на аукционах.Изделия Варвиано, в особенности сшитые лично Джоном, находятся вне моды. Сумкадостаточно велика и, по-хорошему, не может служить дополнением к вечернемутуалету. Но ежели на вашем локотке будет висеть пусть довольно объемная«Марго», да еще, допустим, с номером «21», то все присутствующие на тусовкедамы посинеют от зависти, а папарацци кинутся снимать счастливую обладательницуэксклюзива. Сумки из первой тысячи очень дороги, из сотни – бешено дорогие, изпятидесяти баснословно дорогие, из тридцатки сумасшедше дорогие, из двадцатки…Собственно, о стоимости последних можно не заикаться, потому что почти все онипринадлежат семье Маргариты Лансэ и никогда не выставлялись на продажу.

Зинаида перевела дух.

– Ты очень подробно изложила суть дела, –кивнула я, – спасибо. Значит, на фотографии дама с моделью «змея», а у материКсюши была «жаба»?

– Да, – подтвердила студентка. – Я о такойсумке могу только мечтать, но все-все про них читала в журналах.

– Однако у одной дамы могут быть две «Марго»!– цеплялась я за свою версию.

Зина прижала руки к щекам:

– Да ты представляешь, сколько стоит сумка?

– Сейчас в России полно богатых людей. Есть,скажем, магазин, где продают телефоны, украшенные брильянтами, по сто тысячевро…

Зинаида потрясла головой.

– «Жаба» и «Змея» из первой серии, в мире естьвсего по двадцать экземпляров каждой. Это были любимые аксессуары Маргариты, вее гардеробе двенадцать «змей» и четырнадцать «жаб», остальные получили подругивеликой актрисы. После смерти Лансэ дом Варвиано никогда не возвращался кпроизводству этих серий.

– Но, может, у той женщины была подделка? –предположила я.

– Мать Ксении имела настоящую, – с придыханиемответила Зина. – Я чуть в обморок не упала, когда увидела. Такая вещь! А онатаскает ее запросто, как обычную котомку!

В кухне стало тихо. Я попыталась сложитьвместе расползавшиеся в разные стороны мысли и вдруг меня осенило:

– Вот странно!

– Что еще? – недовольно спросила Зинаида идемонстративно посмотрела на большие настенные часы.

Я сделала вид, что не понимаю намека, ипродолжила беседу:

– То, что ты «подставная», было секретом?

– Естественно.

– Съемочная группа не знала о «приемах»Яценко?

– Конечно нет. Поэтому я и гримировалась наконспиративной квартире, – сказала Зинаида. – Кстати, Полина была мною оченьдовольна. Пообещала к зиме в сериал пристроить, я, по ее словам, суперпрофи.Любая роль мне по плечу: я изображала в шоу и старух, и алкоголичек, и девушеклегкого поведения, и примерных студенток…

– Тогда непонятно, почему ты оставила свойнастоящий адрес в базе.

– Кто? – поразилась Зинаида. – Я?

– Ну да. Иначе каким образом мне удалось бытебя найти?

– Не знаю, – заморгала Кондратьева. – Когда тыв дверь позвонила и сказала, что из программы Яценко, я подумала, что деньгипринесли. Юля беременна, она собиралась уволиться. Вот я и решила: Юля шоупокинула, теперь другая вместо нее. А кто еще мог знать, что я у Полины наподхвате? Только свои: сама Полина, Филипп и Юлька. Поэтому я тебе и открыла.

– Ты не оставляла свой адрес администратору погостям?

– Конечно нет.

– Откуда же он у Ларисы?

– Понятия не имею. Это она тебе его дала?

– Да, – призналась я, – за определенную мзду.Я попросила координаты Риммы Малявиной, и, как ты выражаешься, носорожина мнеих добыла.

– Офигеть! – возмутилась Зина. – Ларка же не втеме. Я ее ни разу в той квартире не встречала.

– Вероятно, толстуха туда не заглядывает, но вкурсе всех дел, – предположила я. – Ты же сама говорила: Лариса с Полиной многолет вместе работают.

– Во всяком случае, Ларка считается самойстарой сотрудницей, – закивала Зина. – Но зачем она сообщила тебе мой настоящийадрес?

– Не знаю! Сама как думаешь?

Кондратьева сосредоточенно сморщила лоб.

– Мне хорошо платят. Может, Ларка решилакого-то из своих на сладкое место пристроить?

– И поставить под угрозу шоу? Представляешь,какой поднимется скандал, если «Желтуха» пронюхает о спектаклях, разыгрываемыхв прямом эфире? Навряд ли Лариса хочет остаться без работы!

– Ну тогда я ничего не понимаю, – фыркнулаЗинаида. – Но точно знаю: моего адреса в базе нет и никогда не было.