Задняя дверца распахнулась, из нее показаласьнога в резиновом сапоге, за ней – другая, тоже в сапоге. Но только первый былчерного цвета, а второй интенсивно зеленого.

– Слышь, дедуля, – закричал шофер, – позовихозяев! Скажи, сборщики кухни приехали!

Я вздрогнула. Ну и ну, странная парочка! Хотяприбыли мастера вовремя, что является редкостью.

– Здравствуйте, проходите внутрь, – вежливосказала я. – Будем знакомы, Лампа.

– Люстру тоже могем повесить, – кивнул тот,что в разных сапогах, – но за отдельную плату.

Я давно привыкла, что люди таким образомреагируют на мое имя, поэтому спокойно пояснила:

– Электроприборами заниматься не надо. Менязовут Евлампия, сокращенно Лампа.

– Я Гоша, – представился очкарик, – он Костян.

– Замечательно, – улыбнулась я.

Живописной группой мы вошли в прихожую, издесь мастера меня несказанно удивили. Они разом поставили на плиткучемоданчики с инструментами, вытащили бахилы и натянули на обувь. Движения Гошии Костяна напоминали танец маленьких лебедей, настолько слаженно и гармоничнодействовали сборщики. Это были первые на моей памяти рабочие, позаботившиеся очистоте полов хозяев.

– Налево, пожалуйста, – попросила я, и тут изгостиной выбежали все собаки.

Я попыталась остановить Рейчел и Рамика, нокуда там! Стаффиха и двортерьер принялись скакать, словно обезумевшие, Муля,Феня, Капа и Аза крутились вокруг нас как волчки. Гоша и Костян замерли.

– Ой, какие славные кошечки! – вдруг заоралпервый и, присев, начал гладить мопсов. – Персы, да?

Я постаралась не рассмеяться. Очевидно, мастерникогда не общался с котами-экзотами. Они очень пушистые, мопсы похожи на них,как окно на табуретку!

– А мне больше коняшки нравятся, – заявилвдруг Костян и обнял Рейчел за шею. – Всю жизнь мечтал о пони. Она дома негадит?

– Рейч собака, Рамик тоже, а те, кого гладитГоша, мопсы, – объяснила я. – Они гуляют во дворе, в комнатах небезобразничают.

– Ну и ну! – восхитился Костян. – А этиРейчсобака и Рамиктоже уже взрослые или жеребята? Таких можно купить или вы ихиз-за границы привезли? Дорого заплатили? На них нельзя кататься?

– Тише, кисоньки, – отбивался от ластившихсямопсов Гоша. – Ох, вы мои сладенькие, мурзики сопатые.

– Это собаки, – повторила я.

– Этособаки… – мечтательно протянул Костян. –Замечательные этособаки! Но пони красивше! Эй, Рейчсобака и Рамиктоже, дайте явас обниму.

– Похоже, вы любите животных, – улыбнулась я,оставив попытки объяснить Костяну, кто такие Рейчел и Рамик.

– Мы их обожаем! – хором ответили мужики.

– Вот только завести не можем, – грустноуточнил Гоша, поправляя очки. – Все дни и ночи на работе.

– Я давно предлагал: давай купим малявку, воттакую, лохматую, – замахал руками Костян, – и будем с собой таскать.

– Не все заказчики живность любят, – возразилГоша.

– Твоя правда. Такие гоблины встречаются! –приуныл Костян. – Вот у вас здорово – кошки, лошадки. Мы тут душой отдохнем!

– Точно. Приедем домой в хорошем настроении, –согласился Гоша.

– Вы братья? – спросила я.

– Нет, – нежно улыбнулся Гоша, – просто любимдруг друга. Ну, показывайте фронт работы. Можно я киску на руки пока возьму?

Я, временно лишившись дара речи, кивнула.Сборщик мебели подхватил Капу, мопсиха счастливо заулыбалась и стала облизыватьочки мастера.

– Где кухня? – спросил Костян.

– Там, – пришла я в себя, – направо.

Сопровождаемые толпой животных, сборщикипроследовали к кухне. Я прислонилась к стене.

– Кто приехал? – заорал со второго этажаКирюша.

– Парочка голубых друзей живой природы, –сообщила я и тут же прикусила язык.

– Кто? – повторил Кирик, скатываясь полестнице.

– Сборщики кухни, – пояснила я.

По дому понесся стук, треск, грохот.

– Что происходит? – недовольно спросилаЛизавета, сидевшая в гостиной на полу у крохотного телика.

– Шкафчики вешают, – ответила я.

– Зачем шумят? – простонала девочка.

– Ну извини, – развела я руками.

– Лампа! – позвал мужской голос.

Я пошла на зов и увидела, что мастера нетеряют времени даром. За короткий срок они успели вскрыть один ящик и вынутьтемно-коричневую сушку, правда, без дверей.

– Мы сейчас эту повесим, вы глянете, и, еслипонравится, остальной ряд выстроим, – предложил Гоша.

– Отлично, – согласилась я.

Костян наклонился и обнял стаффиху:

– Ну что, Рейчсобака, тебе по кайфу? Жаль, чтолошади разговаривать не умеют!

Кирюшка разинул рот.

– Ну, начали… – потер руки Костян. – Котики,лучше отойдите, сладенькие, сядьте подальше. Девочка, эй, милая!

– Вы меня? – сдавленным голосом спросил Кирик.

– Так ведь кроме вас с бабушкой тут никогонет, – улыбнулся Костян. – Забери кошечек! Не дай Господь, поранят лапки.

– Кого? – охнул Кирюшка. – Это же мопсы!

– А я думал, персы! – поразился мастер. – Ну ину! Этожемопсы? Новая порода?

Я покосилась на Кирика. До сих пор никогда невидела его в такой растерянности, надо побыстрее увести стаю, а то мастера неначнут работу.

– Муля, Феня, Ада, Капа, за мной!

Мопсихи погарцевали в столовую.

– И пони пусть ускакивают, – велел Гоша. – Эй,Рейчсобака, Рамиктоже, бегите к бабуле и девочке! Ну молодцы!

Кирюшка вышел следом за собаками.

– Это кто? – в ужасе спросил он у меня.

– Гоша и Костян.

– Но они назвали меня девочкой!

– Слегка ошиблись, – стараясь сохранитьсерьезный вид, ответила я.

– Я похож на девчонку?

– Нет, конечно.